– Что там заработало? – Главная сестра не поняла. Она никогда не слышала ни о таком приборе, ни о том, что он ломался.
– Ставки делают и принимают.
– И кто лидирует? – осведомился Чебуров, оглаживая зама мутным взглядом.
– К сожалению, не мы.
– Откуда они все знают? – простонал главврач. – Я не в курсе, а они знают все…
– Так город маленький, – объяснила Елизавета Фоминична. – Они все передружились. Носятся по улицам в своих колясках…
– Мне, что ли, в коляску пересесть? Для лучшей информированности?
Все деликатно промолчали, но кое-кто подумал, что это неплохая мысль.
После долгого молчания Георгий Жорыч обрел прежнюю решимость. И обратился к Фельдману:
– Заносите стулья обратно.
– Я не вполне понимаю, Георгий Жорыч…
– Что тут непонятного? – зловеще ответил тот. – Заносите стулья обратно в конференц-зал.
Фельдман побледнел.
8
Больничная крыша была так себе.
Она давно просила ремонта. Получался замкнутый круг: для ремонта был нужен грант, а для гранта – ремонт. Этот круг следовало разорвать, и Чебуров пришел к единственно возможному решению: первая надобность важнее второй.
Гуссейнов, заразившийся энтузиазмом, сбавил обороты. Он даже сказал:
– Георгий Жорыч, прогуляйтесь по моему отделению. Там много таких, которые озоровали на крышах. А теперь они лежат, и ниже подбородка у них ничего не пашет. Руки только немножко. Вспоминаете? Согнутые в локтях, с контрактурами. Плечами двигают и руками согнутыми беспомощно бьют, как ластами. Как тюлени. Видели тюленя?
– Я видел тюленя, – сумрачно отозвался Чебуров. – И сделал выводы. Занимайтесь своим делом и не срывайте мероприятие.
Он был рассеян и думал о другом. Он отослал своих присных и набрал номер давнишнего знакомого из важных пациентов, генерала авиации.
– Трофимыч, приветствую, – сказал он в трубку. – Послушай, мне позарез нужен вертолет.
Генерал не удивился.
– На рыбалку собрался? На охоту?
– Нет. У нас тут будут своего рода соревнования… мне понадобится видеозапись, вид сверху. Чтобы отослать серьезным людям. С меня литр спирта. А вообще – какой там литр, сколько попросишь.
– Тебе он надолго нужен?
– Да на пару часов. Дату я тебе назову.
– Это можно, – пророкотал Трофимыч.
– А распылить с него что-нибудь можно? Типа триколора? Как «Витязи» делают?
– Можно и распылить.
– Я твой должник, – искренне объявил Георгий Жорыч и дал отбой.
Пускай конкуренты устраивают салют – он тоже устроит салют. Дурное дело нехитрое. А вот видеосъемки с воздуха у них не будет. Вроде мелочь, но жизнь состоит из мелочей, и в Губернаторской администрации обязательно оценят ракурс. Лояльность возводится в степень.
Главврач отправился на крышу, чтобы лично проследить за ходом работ.
Там уже вовсю стелили дорожку из линолеума. Справа и слева торчали трубы, как верстовые столбы. Пациенты-умельцы ладили микрофон и вообще освещение. Обращаться к больничным электрикам было бессмысленно, они не умели заменить перегоревшую лампочку. А вот среди больных всегда можно найти несколько скучающих мастеров, которым нечем заняться помимо домино. Им даже сулить ничего не нужно, у них чешутся руки. Ежов и Гуссейнов надергали таких без большого труда, и работа закипела.
Георгий Жорыч бодрился, но всякий раз, когда оказывался на крыше, ловил себя на том, что ему уже не очень хочется быть скипом.
Дорожка струилась по центру, и до краев было далеко, но все равно делалось неуютно.
Чебуров прогулялся по этой дорожке, мрачно воззрился на завершавший ее круг. С кем же, между прочим, соревноваться? У него только одна команда. И еще одну ему не набрать – все сотрудники давно сообразили, куда дует ветер, и могли противопоставить спорту несокрушимые аргументы.
Он вернулся в кабинет и вызвал к себе заведующего лечебной физкультурой. Безумная идея Ежова уже не казалась ему безумной.
9
Физкультурником был наглый молодой человек, охочий до малолеток и выпивки.
Главврач испытывал к нему неприязнь и называл его не иначе, как именно так: «молодой человек».
– Молодой человек, – сказал он сухо, внимательно изучая собственные руки. – У вас есть пациенты, которым полезно побегать?
Физкультурник шмыгнул носом и почесал прыщавую щеку.
– Ну, найдутся. Штук пять-шесть.
Он не боялся Чебурова и при каждом разносе грозил уходом в санаторий, где физкультурника ждут не дождутся. И это срабатывало, потому что замены молодому человеку не было.
– А они могут погонять каменюгу? – с напускным безразличием осведомился Георгий Жорыч.
Он не уточнял – вся больница давно уже знала, о какой каменюге речь.
– Да они-то погоняют, – небрежно ответил физкультурник. – Только толку от этого? Они увечные все. Хромают после старых переломов. С ними соревноваться – что ребенка бить.
– Ну, мы тоже не олимпийцы, – заметил Чебуров. – Молодой человек, я убедительно прошу вас провести с ними беседу и собрать в команду.
Тот шмыгнул носом вновь, погромче.
– А если навернутся? – в его голосе звучала издевка.
Георгий Жорыч помолчал, закипая от ярости. Сопляк имел нахальство озвучивать его личные страхи.
– Это под мою ответственность, – напомнил он сквозь зубы. – Ваше дело – сторона.
– Еще бы не сторона.
– Вас еще ждут в санатории? – не сдержался Георгий Жорыч.
– Конечно. Только вчера звонили.
Главврач беспомощно побарабанил пальцами по столу.
– Тренировки начинаются завтра, – он счел за лучшее сменить тему. – Я убедительно прошу вас проявить сознательность и уговорить больных.
Физкультурник рассмеялся:
– Да чего их уговаривать? Они все ребята молодые, отчаянные. Ноги переломали не на ровном месте… У одного так вообще пулевое ранение.
– Вот и назначьте его главным.
– Это скипом, что ли?
Больница пропиталась не только идеей, но и терминологией.
Чебуров немного подумал. Скип в его представлении должен был быть все же один. Он автоматически уравнивал скипа с начальством, и ему было неприятно становиться на одну доску с подстреленным отморозком. Этому противилось все его существо, приученное к единоначалию.
– Вы, молодой человек, не говорите ему, что он скип.
– А то он вчера родился.
– Не говорите, – упрямо повторил главврач.
– Да пожалуйста, – пожал плечами физкультурник.
10
Георгий Жорыч хмуро вертел в руках рогатую шапку, сшитую верными бабульками.
– Цвет подходящий, – признал он. – Зенитовский двуколор, патриотично. Только почему рога не стоят?
Действительно, рога не стояли. Они свисали, как уши у насмерть перепуганного зайца.
– Бабушки недопоняли, – ответил Фельдман. – Я им скажу, они ватой набьют.
Главврач, продолжая рассматривать шапку, придумал новое осложнение.
– Что же – обе команды будут в одинаковых шапках? Как же нас отличат? Как за нас будут болеть?
– Давайте отдадим эти шапки соперникам, – предложил зам. – Для них они привычные. В них они будут как рыба в воде. А для нас пошьют другие. Белые с красными крестиками. И с полумесяцами.
– Это хорошая мысль, – одобрил Георгий Жорыч.
Фельдман воодушевился:
– Да их и шить не нужно! Берем колпаки и только рога пришиваем. Ну и крестики.
– Да, – согласился тот. – Это будет вполне символично и отразит суть.
– Но есть другая проблема, – Фельдман испортил обедню.
Брови Чебурова сдвинулись.
– Что еще такое?
– Зрители. Болельщики.
– И в чем проблема? – не понял главврач. – Хулиганы-фанаты с травмы, да средний и младший медперсонал. Наши сестрички переорут любую шпану.
– Дело не в этом, – вздохнул Фельдман. – Их нужно будет где-то разместить. По всему выходит, что по периметру крыши. Улавливаете?
– Вот черт, – пробормотал Георгий Жорыч.
Он живо представил себе, как средний и младший медперсонал превращается в падающие звезды. Насчет персонала он еще отбрыкается, это люди формально вменяемые, но если упадет рогатый больной хулиган… И все это будет заснято с вертолета…
– Вы уже вернули стулья в конференц-зал?