А в каком году?
– Вы что, считаете меня идиотом?!
– Я-то не считаю... У меня вообще по математике двойка.
– Вон! – воскликнул мистер Паткинс, указывая на дверь.
Джон уставился в ту сторону и встревоженно спросил:
– Что вас там так напугало, мистер Паткинс? Что вы там увидели?
– Где? – недоуменно посмотрел учитель на Джона.
– Там, возле двери. Вы что-то увидели и закричали «вон». А там ничего особенного нет.
Класс вновь разразился хохотом, а пуще всех усердствовал Пит. Он буквально скрючился под партой, а затем и вовсе выпал в проход.
– И вы, мистер Шоттон, убирайтесь тоже. Вон!
Уже подойдя к двери Джон, нацепил на нос очки, внимательно огляделся, после чего обернулся и с деланной растерянностью сказал:
– И все-таки нет здесь ничего особенного.
Мистер Паткинс, размахивая указкой, рванулся к двери, и Джон с Питом поспешно выскочили в коридор.
– Одному из мальчиков зайти, – глухо прозвучало из-за двери приемной директора. Первым отправился Джон. Миновав приемную, он остановился на пороге кабинета.
У директора школы мистера Эрни Тейлора были проблемы с памятью. А может быть, у него были причины желать, чтобы окружающие думали именно так.
Он долго разглядывал вошедшего подростка, прежде чем спросил его:
– Чем обязан?
– Вы меня вызвали... – опешил Джон.
– Ах да! Вы – Джим... Э-э-э... Джим...
– Логан, – не моргнув и глазом ляпнул тот.
– Ах, да-да, припоминаю, – засиял улыбкой мистер Тейлор.
Но вмешался мистер Паткинс:
– Этого наглеца зовут Джон Леннон. – И на всякий случай напомнил: – Мы собираемся его наказать.
Тейлор сделал строгое лицо:
– Прекрасно! Значит накажем. Давайте его убьем, мистер Пыткинс.
– Паткинс, – машинально поправил учитель и удивленно добавил. – Ну зачем же сразу убивать?
– Действительно, зачем убивать? – сам удивился директор. И тут же растерянно спросил: – А что же с ним делать?
– Может быть – розги? – предложил Паткинс, становясь значительно осторожнее.
– Ну что вы, Пупкинс, – покачал головой директор. – Разве можно бить детей?
Учитель уже не знал, что и сказать, а директор, выдержав паузу, процитировал на память:
– «Не битие определяет сознание», – и добавил от себя: – а мытие. – И конкретизировал: – Мытие полов. А?!
Мистер Паткинс недовольно поджал губы, но перечить не посмел.
– Идите, Джим, – кивнул Леннону мистер Тейлор. – И позовите этого, другого, как его, мистер Гадкинс?
– Паткинс, – вновь поправил учитель.
– Да-да, – позовите Паткинса. Впрочем, не надо. Пусть он отправляется мыть полы вместе с Логаном...
– Паткинс – это я, – осторожно сказал учитель. – Я уже здесь.
– Ах, вот как? А по какому вопросу?..
Сообразив, что его присутствие тут уже не обязательно, Джон выскользнул в приемную. Здесь у него было время принять тот вид, с которым он решил показаться на глаза Питу.
Он со стоном выпал из приемной в коридор и пополз к умывальнику.
Пит в испуге склонился над ним:
– Что они с тобой сделали, Джон?! Фашисты! Изверги!
Джон, схватив друга за рукав, притянул его ближе к себе, заглянул в глаза и... рассмеялся.
Всегда готовый к розыгрышу Пит по достоинству оценил артистические способности друга и, упав рядом, дико загоготал вместе с ним.
Скрипнула дверь. Джон вскочил на ноги и взглядом полным раскаяния, уставился на появившегося в проеме разъяренного мистера Паткинса.
Учитель замер. Посмотрел на Джона. Затем перевел взгляд на корчащегося Пита Шоттона и, позеленев от бессильной ярости, процедил сквозь зубы:
– Итак, вы находите все это занятным, мистер хохотун? Что ж, – он бросил взгляд на директорскую дверь, – я вынужден согласиться с вами. – И он с расстановкой произнес: – Ха. Ха. Ха.
Чванно вскинув подбородок, он прошествовал прочь.