Если мы и вправду убеждены, что само приближение к совершенству уже несет нам Небесное блаженство, то зачем же направлять свои усилия совсем на другое, совершая неблагоразумные поступки и идя вразрез с собственными воззрениями?
В том извечном противоречии и следует искать первейшую причину, почему Небеса столь редко обретаются на Земле.
Пока самосовершенствование – дело для нас второстепенное, мы в нем и не преуспеваем. Оно в нашем понимании всего лишь инструмент для достижения каких-то целей, и можно обойтись и без него, тем более есть иные, проторенные и более надежные пути, ведущие к тому же результату. Когда долг исполняют только ради похвалы, то им легко и пренебрегают, когда вдруг выясняется, что не исполнять его куда почетнее. Именно так и поступает иной придворный, выказывающий верность и усердие государю, который ценит и щедро вознаграждает слуг, исправно исполняющих свою должность. Но такой придворный примется столь же энергично поддерживать и неблаговидные замыслы деспота, добравшегося до власти. Своей цели – его благосклонства – он, возможно, и добьется, но вот Небес на Земле ему не обрести.
Когда же на первое место ставится не самосовершенствование, а что-нибудь другое, то причину того следует искать в стремлении добиться личного благополучия. В этом случае мы становимся похожими на детей, бегущих со всех ног туда, откуда поднимается радуга, и никогда ее не достигающих.
Блаженство – явление духовного порядка, так где же его искать, как не в самом себе?
Истина настолько неоспоримая, что на первый взгляд и говорить о ней незачем. Но поскольку люди, как правило, поступают вразрез с ней, то давайте все же остановимся на этом вопросе поподробнее.
Все нас окружающее имеет по большей части цену, нами же и назначаемую. Те вещи, которыми мы пока не обладаем, наделяются в нашем представлении способностью сделать нас счастливейшими из людей. Наше воображение всеми силами старается представить их чрезвычайно привлекательными, подстегивая тем самым наш ум, и он принимается выискивать пути и средства для обретения этих вещей, мобилизуя все наши силы на их приобретение. И пока мы их добиваемся, наше местопребывание отнюдь не на Небесах. Да и как можно пребывать на Небесах, не имея того, что в нашем понимании является нашим благом? Если затея кончается неудачей (а так чаще всего и бывает), мы впадаем в уныние. А если все же удается заполучить желанное, мы какое-то время упиваемся тем, чем владеем, но вскоре замечаем, что никакого блаженства оно нам не принесло, наше воображение нас просто обмануло. И мы приблизились к своей цели не более, чем дети, подбежавшие, запыхавшись, к дереву, с которого, как им казалось, до радуги можно было дотянуться рукой.
Клеон, молодой бедный купец, начинает свое дело с небольших сделок, дохода от которых хватает на удовлетворение лишь самых насущных потребностей. Если, занимаясь своим ремеслом, он одновременно считал бы своей главной целью самосовершенствование, то наверняка блаженствовал бы уже на Земле. Но это не так. Другой купец, его сосед, торгует со всей Европой, дом у него – настоящий дворец, экипаж не хуже, чем у аристократов, стол заставлен яствами из всех стран, и он вообразил себя уже на Небесах, что на Земле. Все его помыслы устремлены к этим Небесам. Они – его заветная цель, и нет для него ничего важнее, чем достижение этой цели. Ради нее он готов пожертвовать чуть ли не всем, о собственном же совершенствовании он и не вспоминает. Стремись он прежде всего к нему, жадность над ним бы так не возобладала. Он ее не то что не усмиряет, а даже охотно продается ей в рабство, работая неустанно день и ночь ради удовлетворения всех своих желаний и удовольствий. Одни, завершая день, мысленно отдают себе отчет, хорошо ли исполняли свои обязанности, он же подсчитывает, сколько бы заработал, если бы купил, а потом удачно сбыл тот или иной товар. Его цель – хорошие отношения с крупнейшими торговыми домами, что ему и удается. Он заказывает большие партии товаров и направляет все свои душевные силы на то, чтобы как можно скорее их выгодно продать. Все красноречие он употребляет на привлечение покупателей, навязывая им свои товары, в душе осознавая, что они им не нужны. Удастся ему, к примеру, склонить иную женщину приобрести у него дорогое платье, то он радуется не меньше, чем филантроп, сумевший помочь бедному человеку одеть его разутую и раздетую семью. А ведь ему доподлинно известно, что для той женщины такая трата не по карману. Он охотно раздает кредиты, но стоит только иному должнику чуть задержаться с его возвратом, он немедля подает на него жалобу, принимаясь выколачивать из него долг. Случись ему разорить иную семью, вынудив ее отдать ему за долги часть своего скудного имущества, его это нисколько не печалит, ведь он же вправе взыскивать с них то, что принадлежит ему.
И вот молодой купец Клеон, проработав без отдыха несколько лет, достигает наконец того, к чему так усердно стремился! Он переезжает из своей маленькой квартирки во дворец, заказывает в Париже мебель, стол его ломится от яств, он ездит теперь в карете туда, куда раньше ходил пешком. Все замечательно, но вот только желанных Небес на Земле у него как не было, так и нет.
Какое-то время у него от радости кружится голова, но при этом он старается не замечать многих огорчений, что приносит ему его новое положение, надеясь, что постепенно все как-то уладится.
Но вот волшебный сон рассеивается. Звон золота в руках уже не доставляет ему столько радости, сколько прежде приносили медные гроши, когда он пересчитывал их. Дорогое бюро из Парижа становится ему таким же безразличным, как в былые времена его сосновый секретер. Зато в его жизни появилось множество неприятных моментов, о существовании которых он раньше и не подозревал. Как выставленный на окно горшок с медом приманивает ос, так и слава о его богатстве влечет к нему целую толпу людей, пытающихся лестью и интригами отхватить у него часть добра. Его дети, усвоившие, что у них богатый отец, не хотят учиться чему-нибудь полезному, учителя смотрят сквозь пальцы на их ошибки и промахи, восхваляя их перед отцом в надежде заполучить хорошее преподношение. На завтрак у них уже не молоко, а кофе, вместо бутерброда – печенье или пирожное. От такой жизни они становятся хилыми и болезненными. Поскольку карманных денег у них хоть отбавляй, вокруг них вьются всякие людишки, помогающие им удовлетворять их необузданные желания. Они предаются излишествам, покрывая себя позором, делают долги, а иные даже заражаются «неприличными» болезнями. Отец ест уже не с тем аппетитом, с каким прежде поглощал капусту с бараниной. Разнообразие блюд все же склоняет его предаваться наслаждению едой, отчего у него расстраивается пищеварение. Прежде он бодрым шагом ходил по улицам в легкой одежде, не обращая внимания на снег и дождь, теперь же ездит в экипаже, закутавшись в лисью шубу. В результате нервы у него расшатались, и он теперь живет в чуждой ему атмосфере.
Пройдет немного лет, и Клеон будет сидеть в кругу своей семьи, состоящей из порочных людей, мучимый подагрой, недовольный собой и готовясь к блаженному концу. Вот они – его Небеса на Земле! Да избавит нас Бог от таких Небес!
Миртила можно только пожалеть. Случается день, от которого он в упоении, но затем вновь неделями пребывает в тоске и печали, подумывая даже о самоубийстве. Спросите: чего ему не хватает? С грустью расскажет он вам о некой Лауре, она – источник всех его радостей и горестей. Без нее мир – сущий ад, для него же она станет Небесами на Земле, если однажды он назовет Лауру своей. Ее приветливый взгляд придает ему силы, а равнодушие доводит чуть ли не до гибели. Сможет ли Миртил истинно обрести в такой малоприятной ситуации Небеса на Земле? Конечно нет. Однако вскоре он достигнет вожделенной цели, Лаура станет его, и ему покажется – вот они, желанные Небеса. Но так будет продолжаться недолго, всего лишь несколько недель после свадьбы.