75"Бурбона"потомпритащил,говоря, чтоамериканцысчитают
"Бурбон"лучшимв мире напитком.Ноони-то этотлучшийнапитоксильно
разбавляют содовой, а мы неразбавленный заедали соленым огурцом.
Конечно, разбавлять такой напитокглупо и даже кощунственно, но мешать
его с водкой, пожалуй, тоже не стоило.
С трудом разлепив глаза, я огляделся.
Я лежална деревянном топчанес жестким матрасом. В каком-то странном
помещении -то литюремнаякамера, то лимонашеская келья.В одном углу
божница, в другом таз и деревенский рукомойник (неужели тот самый, который я
виделлет двадцатьс лишнимтому назад в подвале уСимыча?). Малюсенькое
окошкопод самымпотолком, асквозьнеговрываютсяв помещениевсякие
премерзкие звуки. Какая-тосволочьстучит вбарабан и дудитна визгливой
дудке. Ну что за наглость! Ну разве можно в такую рань...
Я поднес к глазам часыи обалдел. Без двадцати двенадцать, а я все еще
дрыхну. Иэтов доме, гдехозяин и все его помощникиработаютс утра до
вечера.
Господи, ну зачем же я столько пил?Ну почему я не могу, как люди, как
американец какой-нибудь, налить немножко в стакан, разбавить содовой и вести
спокойный такой, уравновешенный разговор о Данте или налогах?
Впрочем,иунасразговорбыл по-своемуинтересный.Леосначала
важничал и скрытничал, а потом,наклюкавшись, кое-что выболтал о их здешней
жизни.
Живутониочень замкнуто. Симычежедневно пишетпо двадцатьчетыре
страницы.Иногдаонработаетв кабинете, иногда-гуляя потерритории
усадьбы. Гуляя, он пишет на ходу в блокноте. Исписав очередной лист, швыряет
егоне глядя наземлю, аКлеопатра Казимировна и Жанета тут же эти листки
подбирают искладывают. Забегая вперед,скажу, что я потомвидел, как это
происходит. Симыч гуляет с блокнотом, а жена и теща тихо ходят за ним. Когда
он швыряет очередной листок, они подхватывают его, тутжечитают, и Жанета
немедленнооценивает написанноепооднобалльнойсистеме. "Гениально!"-
говорит она шепотом, чтобы не помешать Симычу.
Когда-то точно так же она оценивала Ленина. Помню, еще в университете я
взял у нее какую-то ленинскуюброшюру (кажется, "Государство и революция"),
тактам слово "гениально"было написано на поляхчуть ли не против каждой
строчки.
Все-таки мешать"Горбачева"с"Бурбоном"нестоит.Голова трещала
ужасно, и уменядаже появились мысли, что с пьянством поракончать.И я
дажедалсебеслово,чтокончу. Толькобывотопохмелиться, апотом
решительно завязать.
Барабан все стучал, и дудка дудела, не давая сосредоточиться.
Я встална табуреткуи дотянулся до окна. Глянул наружу и неповерил
своимглазам.Наплощади переддомом, как раз подполосатымстолбомс
табличкой "СССР", стоял советский солдатвполной формес автоматом через
плечо.