А если что-то иногда и маракует,то исключительно
для себя. Видно, он мне все-таки не доверял.
ЗатоЗильберовичудоверилсянастолько,что даже сообщилему жгучую
тайну своего сундука. Тайна заключалась в том, что все тринадцать написанных
глыб и заготовки к сорокасеми ненаписанным хранились именно в этом сундуке
подвисячимамбарнымзамком.Очем,разумеется,Зильберович(большой
хранитель тайн!) и поведал мне тойвьюжнойночью, когда мы,спотыкаясьв
заледеневших колдобинах, плелись назад к электричке.
- Ну теперь ты понял? - сказалЗильберович, волнуясь. - Ты понял,что
Симыч - гений?
- Мистер Зильберович, -сказал я ему на это, - авы не могли бы, хотя
бы по пьянке, любезно объяснить мне, какое у вас отношение к женскому полу?
- Что ты имеешь в виду? - Лео остановился иповернул ко мне свое синее
в темноте лицо с длинным носом.
-Яимеюввиду,почему ты,притвоих внешнихданных,стаким
выдающимся рубильником, который,согласнолегенде,должен соответствовать
другимчастям тела,бегаешь все время за гениями,хотямог бы бегатьза
бабами? Скажи честно, ты педик или импо?
- Слушай, - сказал Зильберович,ежась от холода и придерживая отвороты
пальто, - а тебе обязательно все нужно знать?
- Мне не нужно, но интересно, - сказал я. Но ты можешь не отвечать.
- Могу не отвечать, -сказалон, - амогу и ответить.Или,вернее,
спросить. Вот ты можешь мне сказать, зачем все это нужно ичто в этих бабах
хорошего?
- Ну ты даешь!- сказал я, немного опешив. - Хорошего, конечно, ничего
нет,но интересно. Зовприроды.Да ты что, дурак? -рассердился я.- Не
понимаешь?
- Нет,сказал Зильберович.-Не понимаю. Ты думаешь, я ненормальный?
Нормальный. У меня все работает, и я всеиспробовал. Ну да,ну приятно. Но
из-за пяти минут удовольствия столько суеты до и после.
А ты, значит, с бабами суетиться не хочешь?
- Не хочу, тряхнул головой Зильберович.
- А с гениями хочешь?
- А с гениями хочу.
- Ну и дурак, - сказал я Зильберовичу.
- Сам дурак, - ответил мне Зильберович.
Этобылединственныйраз,когдаяпоинтересовалсяличнойжизнью
Зильберовича.
ВОЖАК И СТАДО
Сейчас явовсенесобираюсьпересказыватьвсю историюСимыча, она
достаточнохорошо и широкоизвестна. О Карнавалове уже написаны тысячи или
дажедесятки тысяч статей, диссертаций имонографий. О нем было даже снято
несколькодокументальныхфильмов и один художественный(правда,довольно
слабый). Все людимоегопоколенияхорошопомнят, какКарнавалов,начав
печататься за границей, тут же стал всемирно известным. Вся советская власть
- и Союзписателей, ижурналисты,иКГБ,и милиция- вступилас ним в
сражение не на жизнь, а на смерть, но ничего не могла поделать.