Антиисторичность античного сознания выражается и в таком жанре античного искусства, как авантюрный роман. Авантюрное время, как отмечает М. М. Бахтин, не оставляет следов ни в мире, ни в людях. «Мир и человек в нем абсолютно готовы и неподвижны. Никаких потенций становления, роста, изменения здесь нет. В результате изображенного в романе действия ничто в таком мире не уничтожено, не переделано, не изменено, не создано вновь. Подтверждено лишь тождество всего того, что было вначале»[8]. Отметив отсутствие принципиальных различий между подходом к чужой жизни и своей собственной в эпоху античности, М. М. Бахтин пишет, что самосознание человека опирается здесь только на такие моменты своей личности и своей жизни, которые повернуты вовне, «овнешнены», существуют для других так же, как и для себя. Только в них самосознание ищет свою опору и свое единство. Других же интимно-личных, «самостных», индивидуально неповторимых моментов, повернутых к самому себе, самосознание вовсе не знает[9].
Прорыв деспотии циклического внеличностного мировоззрения впервые был осуществлен в христианстве, которое, возникнув еще в эпоху античности, становится духовной доминантой средневековой культуры.
§ 4. Средневековье: образ жизни и мировоззрение
Хронологически начало эпохи средневековья датируется концом V в. н. э., когда произошло падение Западной Римской империи. Однако предпосылки этого заключались в кризисе, в том числе и духовном, античной культуры, который начался задолго до падения античной цивилизации.
В IV в. до н. э. античный полис, основанный на непосредственном рабовладении, исчерпал свои возможности и уступил место военно-монархическим формам социально-политической организации (империя Александра Македонского, а затем и Римская империя), основанным на крупном опосредованном рабовладении. В пределах огромных военно-монархических образований с разветвленным бюрократическим аппаратом чиновников отдельный человек превратился в ничтожную пылинку. Общественно-политическая энергия гражданина полиса, утратившего свою государственную самостоятельность, не находила выхода и сублимировалась внутрь. Таким образом, в эпоху эллинизма создавались более благоприятные условия для развития личностного самосознания, глубинной саморефлексии, что одновременно являлось защитной реакцией человека на внешнюю тотальную власть военно-бюрократической машины. Это подготовило почву для принятия и широкого распространения христианства в условиях духовного кризиса, поразившего античное общество, не только среди массы бесправных рабов, но и состоятельных свободных граждан. Формировалось убеждение, что не существует разумного способа избавления от оков бездушной «гармонии» предметно-вещественного мира, который стал восприниматься как громадная темница для нарождавшейся духовности человеческой личности.
Завоевание варварами Западной Римской империи привело к формированию феодализма – нового социально-экономического и политического строя, возникшего на развалинах рабовладельческой империи. В начале этого периода произошел очевидный упадок производительных сил и общего уровня культуры, наблюдалась почти поголовная неграмотность, которая была нередким явлением и среди феодалов. Одним из немногих очагов грамотности оставалась церковь, особенно монастыри, где хранились античные рукописи. Благодаря христианству не произошло полной гибели античной культуры и цивилизации. В течение I–V вв. христианство из гонимой превратилось в господствующую религию, одержавшую духовную победу над языческим мировоззрением.
Христианство стало духовной, мировоззренческой «скрепой», сохранившей преемственность в развитии западной культурной традиции. Христианские основы современной европейской культуры – факт общепризнанный. Быстрая христианизация варварских королевств раннего средневековья оказалась чрезвычайно важным интегрирующим фактором становления и развития европейской цивилизации. Для сравнения можно привести пример древнеегипетской или древневавилонской культур, которые не имеют ничего общего ни с культурой современного Египта, ни с культурой Ирака, на территории которых сохранились лишь материальные следы былого величия древних цивилизаций, но не живая культурная традиция.
Наблюдавшийся в начале средневековья упадок производительных сил был явлением временным. Феодализм – более прогрессивный строй, чем рабовладельческий: он создал гораздо большую заинтересованность в труде у крепостных крестьян по сравнению с рабами. В позднюю античность рабовладельческий труд полностью исчерпал свои возможности.
Примечания
1
Бердяев Н. А. Смысл творчества. М., 1989. С. 264.
2
Тузова Т. М. Специфика философской рефлексии. Минск, 2001. С. 75.
3
Кессиди Ф. Х. От мифа к логосу. М., 1972. С. 40–45.
4
Булатов М. А. Понятие и уровни культуры в связи с категориальным освоением мира // Категории философии и категории культуры. Киев, 1983. С. 15.
5
Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. Л., 1930. С. 149–159.
6
Чанышев А. Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981. С. 21–26.
7
Лосев А. Ф. История античной философии в конспективном изложении. М., 1989.С. 14–15.
8
Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 261.
9
Там же. С. 283–287.