– С кем это ты говорил,– спросил малый лет восемнадцати, Паша Митрохин
– Ну ты даешь! – удивился Костя, – с Пал Палычем.
– Не знаю я никакого Пал Палыча,– настаивал Паша.
– Дак ты ж всю жизнь здесь живешь, и что Пал Палыча не знаешь? – спросил Костя и повернулся в сторону старика, старика не было,– Но…, он же был…
– Да не было там никого,– настаивал Митрохин, и добавил,– а бабушку свою не жди, иди домой скорей, она сегодня тебя ждала, и потому корову не выгоняла.
Ошарашенный произошедшим, Костик пошел в деревню. Бабушка Антонина Васильевна сама вышла его встречать на улицу. За год, который они не виделись, после того как она гостила у них в городе, она сильно постарела. Что-то было особое в её старческих глазах, что-то вечное и верное.
– Ну здравствуй, внучек.
– Здравствуй, баба.
Бабушка повела его в дом:
– Вот здесь будешь спать, а здесь раскладывай свои вещи.
– Баб, я сейчас на реке был…,– начал было Костик.
– А что это ты там делал?
– Ну, думал, что ты за коровой пойдешь.
– А, ну конечно, понятно.
– Баб, а что стало с тем стариком, который меня с Буренкой с озер вывел?
– С пал Палычем – то?
– Да…
– Дак умер он двенадцать лет назад, как ты уехал, так он дней через девять и умер.
– Я видел его сегодня на реке,– сказал Костя.
– Да не может быть, померещилось.
– Не знаю, не знаю, может и померещилось, но как-то уж все было очень по настоящему, особенно его вечное «Помнишь».
– Да…,– только и смогла выговорить бабушка и пошла собирать внуку на стол поесть после долгой дороги.
Дни летели за днями, по-летнему беззаботно и весело, и к разговору о старике больше не возвращались. По-деревенски безмятежно просыпался он поутру, потягивался, и шлепая голыми ногами по деревянному полу подходил к холодильнику, доставал банку ледяного молока, надоенного бабушкой вчера, и пил пока не насытится. Вечером же когда жара начинала спадать и солнце уже не так пекло, как в полдень, а лишь щадящее дарило свои теплые лучики, с ордой деревенских мальчишек бегал он купаться на Ангу.
Но однажды ночью, в самом начале июля, ему приснился сон: старик стоял у того самого озера, где он был с ним вместе, грозил ему пальцем и говорил: «Помнишь?!! Помнишь!!?»
– Да помню!!!– Закричал Костя и проснулся. Была поздняя ночь, луна щедро дарила свой свет и воздух сиял и переливался в ее лучах, казавшихся из- за оконного стекла мраморно-мертвыми. Но стоило открыть окно, и ночь ожила и заполонила комнату запахами и звуками умиротворения. Костя успокоился и заснул.
Утром он спал долго.
– Вставай, засоня, эдак можно и до вечера проспать,– сказала бабушка,– иди, умывайся и скорее к столу, я блинчиков горячих напекла.
После этих слов Костя моментально слетел с кровати и кинулся к умывальнику. Он безумно любил есть горячие бабушкины блины со сметаной, запивая холодным молоком. Наконец, наевшись вдоволь, он решился спросить:
– Баб, а что сейчас на озерах делается?
– Дамбу строить начали, чтоб река весной деревню не топила,– сказала Антонина Васильевна
– Подожди, как дамбу? А дом старика? – ужаснулся Костя.
– Да снесли его пару дней назад, да кому он нужен, сарай, а не дом. И притом на гиблых озерах. Дамба деревне нужнее, чем эти озера,…хотя жаль, твой дед там, в юношестве, рыбачил.
– А потом?
– Потом в деревню пришел и поселился, неизвестно откуда, один человек, он сказал, что эти озера – озера предков, что они священны и ежели кто посягнет на них, будет проклят природой навеки. Люди сначала не поверили и продолжали рыбачить, но на озерах стали пропадать сначала рыбаки, а потом и всякий кто случайно забредет. Там же пропал и твой дедушка Максим. Человека обвинили в колдовстве и велели ему переселиться из деревни в другое место. Он собрал все свои пожитки, уехал на озера и стал смотрителем тех мест: всякого, кто забредал, находил и выводил с озер. Не прошло и десяти лет, как люди забыли про исчезнувших рыбаков и странного человека. Они назвали озера запретными, да сказку придумали про то, что хранитель, мол, приставлен природой, и род его никогда не прекратиться, и будет вечным, как эти озера. Много воды утекло с тех пор. Многое изменилось, и старик медленно и верно снова вошел в доверие к людям. Стал вместе со всеми гонять коров, собираться на общие посиделки к Агафье Тихоновне, хотя разговаривал мало, а чаще сидел в углу, и смотрел, как люди веселятся. А вот умер, оказалось, что врали легенды – не оставил приемника, и некому теперь людей на озерах беречь. Вот такая история.
– Вот оно что!– вскочил Костя с места,– Бабушка, я пошел, погуляю – сказал он, прыгнул в кроссовки и был таков.
– Зонт бы взял, а то, кажется, сегодня дождь будет, – только и успела крикнуть ему вслед бабушка.
«Вот что хотел от меня старик. Вот что я должен был запомнить. Вот откуда все эти кошмары. Вот ответ. Но… что же мне теперь с ним делать…» – думал Костя, и понял, что надо вернуться на озера, пока не поздно.
V
Рано-рано утром бригадира рабочих Егора Дурова вызвали в сельсовет с временным отчетом по строительству.
– Ну, и что вы сделали за неделю?– спросил Волков
– Ну, чего,– начал, скрипя голосом, бригадир,– дом убрали, подъезд для техники расчистили, готовимся приступить к зарыванию и осушению озер, путем откачки воды и засыпания различными слоями грунта.
– И это все?– ревел Волков,– да вы уже два дня, как должны зарывать эти озера!
– Ну а мы причем?– смеялся Дуров,– погода не летная.
– Ага? Погода? – ехидничал Владимир Петрович,– знаю я вашу погоду! Вам бы лишь повод найти, да компанию теплую!
– Да не, мы ни-ни.
– Ладно,– командовал Волков,– значит так, сегодня же приступить к ликвидации озер, и если вы мне их за три дня не зароете, я с вас шкуру спущу, понятно?
– Это не возможно,– опешил бригадир,– там работы на пять дней.
– А вот надо было в график укладываться,– резюмировал Волков,– Все, иди, работай.
И Дуров в угрюмом расположении духа пошел к своей бригаде, отдавать приказ, работать в авральном режиме.
Страшную картину увидел Костя, добежав до места: всюду бульдозеры и экскаваторы, вывороченные с корнем деревья, доски и грязь, и только сами озера пока были не тронуты. Но машины делали свое дело…
Небо, как по велению свыше, затянуло черными тучами, начался страшный ливень, он хлестал Костю наотмашь по рукам и ногам, бил по лицу и подгонял вперед. Костя подбежал к группе рабочих, которые начинали засыпать одно из озер и прыгнул на ходу к экскаваторщику в кабину:
– Дяденька, этого нельзя делать, понимаете?!!
– Парень отстань!– ревел Дуров
– Дяденька эти озера они…, они…, особые…!!!
– Парень, не выводи меня!!! Уйди.
– Они живые…
– Уберите от меня этого парня, он мешает мне работать.
– Дяденька!!!
Тут на Костю сзади набросились два дюжих молодца, скрутили его и спустили на землю. Костя же брыкался и кричал :
– Отпустите меня!!!
Экскаваторщики собрались вокруг и тот самый, в кабину к которому влез Костя, сказал:
– Что же это ты делаешь гаденыш? Ты почему людям работать мешаешь?
Ты вообще кто такой?
– Я… Я… никто
– То-то же.
– Но вы можете подождать два дня, не зарывать озёра. Я докажу вашему начальству, что этого нельзя делать.
– Извини, парень, не могу, у меня план.
– Но, что же вы за человек—то
– Уберите его,– рявкнул бригадир.
– Я!.. Я!..
Костю вырубили, ударив гаечным ключом сзади, оттащили от озера и бросили около места, где некогда стоял дом старика, этот сарай дорогой его сердцу.
Черный с ног до головы, промокший до нитки, он сидел на коленях в огромной грязной луже и плакал,… и небо плакало вместе с ним…
– Прости меня. Прости,– тихо просил он сквозь слезы, но не было ответа.
– Да, я виноват, я забыл, я… я…,– он вскочил и крикнул в небо: – Почему ты мне ничего не сказал, ты ведь знал! Слышишь! ЗНАЛ!!! СЛЫШИШЬ!!! ЗНАЛ!!!!!
И небо ответило, ответило раз и навсегда на все вопросы… : молнией…
Тра-та-та-та-там!
Матвей очнулся ото сна: «Ох, что еще! М… Кажется опять уснул перед телевизором».
Тра-та-та-та-там!
– Ну кто еще там!– крикнул он в сторону крыльца.