Сегодня они печальные как грусть, как скорбь. Поля у горизонта укрыл густой серый туман. А чуть ближе из зубцами кроят верхушки деревьев. Рядом со мной, в стылой воде круглого искусственного озерка вздрагивают и морщатся от малейшего прикосновения ветра тени деревьев. Пятиствольная ива склонилась до земли, и подметает блеклый газон, высвечивая желто-бурую проседь еще зеленых кудрей. Разметались косы у красавицы. Почему многостволье удивляет? Вот у моего одноклассника Сашки есть братья-близнецы. Здорово! А девчонки-тройняшки с улицы Гигант – тоже улыбка природы.
Вдали хмурые синие холмы, а здесь трепещут березы, расставаясь с последними золотыми осенними украшениями. Стволы их будто удлинились. Листья облетели даже с дуба, и его сучья торчат как сломанные ребра. Деревья сливаются с серыми домами.
На газоне пожухли и сиротливо склонили головки желтые гвоздики, поздние астры, хилые георгины. Тревожно и суетливо гомонят птицы. Грустью, как осенним утренним туманом окуталась моя душа.
Вдруг в соседнем доме взвизгнула скрипка, заставив меня вздрогнуть. Потом она застонала. «Скрипка плачет моими слезами», – подумалось мне. Не люблю поздней осени. Совсем недавно я радовалась в этомсквере стихами:
«Напоила себя светом листьев кленовых,
Ароматом травы, тишиною небес….»
А теперь здесь сыро, голо, одиноко. Только гордые надменные седые ели, не подвластные сменам времен года, стоят, как неумолимые памятники неизменности, незыблемости.
Холодный воздух бодрит, а взбрыкивать не хочется. И меня усмиряет осень.
Идет парочка влюбленных. Он – худенький, высокий, искренний восторженный и такой счастливый! Она – маленькая, нежная, очаровательная, как летнее облако. Ее горячий румянец, будто утренняя зоря. Рядом со мной на асфальте девочка рисует мелками пронзенное стрелой сердце.
– Почему ты сердце раскрасила всеми цветами радуги? – спросила я.
– Так оно же радуется, – ответила девочка.
Мимо бегут двое мальчиков лет шести. Один кричит:
– Ой! Мои глаза вперед побежали!
Другой отвечает:
– А мои уши их догоняют!
Почему-то вспомнился четырехлетний Ваня с нашей улицы. Отец дрова рубил, а он поленья под стреху сарая носил. Так по одному все и перенес. Отец по голове сына погладил и сказал: «Хозяин растет»….
*
Меня заинтересовал шумный школьный двор, расположенный за зданием института. Девочки группками ходят. Мальчишки устраивают баталии. По тропинке, ведущей к калитке, что на заднем дворе школы, озираясь, идет малыш. Наверное, первоклассник. Портфель тяжел для него. Навстречувыскакивают трое старшеклассников. Они не бьют, а обзывают малыша и его маму гадкими словами, устраивают «девятый угол» и хохочут. Обливаясь слезами, школьник мужественно кричит: «Моя мама хорошая…. Она любит меня!»… Подхожу к ограде, но не вступаюсь. Понимаю, только жару поддам. Со зрителями им интересней издеваться. Мальчик устал сопротивляться. От каждого толчка он падает. Пацаны сами его поднимают и опять «футболят». У малыша больше нет сил спорить с хулиганами. Теперь он им не интересен. Они убегают.
Подхожу к мальчику. «Перетерпи раз, затаись и молчи, тогда сами отстанут. Они нарочно тебя доводят. Не терзай себя, не позволяй делать тебе больно. Не доставляй им удовольствие. Везде гады встречаются, но их мало. Тебе просто не повезло», – уверенно но ласково втолковываю я ему азы поведения в подобной ситуации. Мальчик озадаченно, но внимательно слушает меня и уходит.
А я вспомнила рассказ хозяйки квартиры о своих соседях: «Бросил двоих детей, пьет. Чтобы не платить алименты ушел с хорошей работы. Приходит раз в году с каким-нибудь подарочком. Так они об этом всей улице рассказывают, привирают на три короба. Им надо, чтобы все знали, что не бросил отец, что есть у них надежная защита».