Невозможно даже представить себе первые минуты моего отчаяния! Все мои прежние беды будто вымерли в душе. Перед глазами поплыло. В смятении обдумывала ситуацию: «А вдруг дед умрет? С Олейне останусь! Вот тебе и добрая! Курицу боится зарезать, а родного мужа бьет, когда у него сердечный приступ. Господи, да что же это такое? Что же я стою? Надо спасать папу Яшу! Забарабанила в дверь. Оля выглянула:
– Соседей на ноги поднимешь. Затихни!
Я со всей силы толкнула ее в пухлый живот, проскочила на кухню и открыла аптечку. Оля схватила меня за волосы. Я вскрикнула и пригрозила, что орать буду благим матом и перебью все окна, пока ни приедет милиция. Через минуту дед сидел на диване в неудобной позе, привалившись к спинке лбом, и прямо через брюки делал себе укол в ногу. Руки дрожали, голова болталась. Глаза были полузакрыты. Он никак не мог проколоть иглой тело. Наконец удалось. Вскоре он заснул.
Оля ушла к соседке, а я постелила себе на полу возле дивана, на котором спал папа Яша.
ДЕЛА ЖИТЕЙСКИЕ
Теперь я совсем не гляжу Оле в глаза. И она уже, не стесняясь, пилит деда.
После укола не стерильной иглой у деда образовался абсцесс, и он, оперируя себя, жаловался мне:
– Пятьдесят лет стажу, двадцать пять из них военного. Заработал две пенсии. И нам тех денег хватило бы на жизнь. Но по закону положено одну пенсию выплачивать. Неправильно это. А что поделаешь? Оля портнихе задолжала. Вчера она ей наш новый ковер подарила. Терпит меня, потому что вот-вот новую квартирудолжен получить. Она молодая, ей хочется покрасоваться перед подругами, родней, мужчинами. Понимаю и все делаю, чтобы ублажить ее, но силы не те.
– Папа, что такое прописка?
– Мать тебе о ней говорила?
– Нет. Тети на лавочке маме Оле что-то объясняли, но я так и не поняла, в чем виновата? Я, честное слово, не хочу быть бандиткой!
Дед скрипнул зубами:
– Дети – цемент семьи. Но видно в нашем растворе один песок. Себя только любит. Раньше хорош был, а теперь – не нужен, – горько простонал дед.
Оля совсем перестала заниматься кухней. Я чем могла, помогала деду. Оказывается, он готовит намного вкуснее и разнообразнее. Теперь я меньше хожу на улицу. Когда дед дома, стараюсь быть рядом. Боюсь за него.
ЕЕ СЧАСТЬЕ
Сижу на кухне. Думаю про жизнь.
– Мама Оля, вы когда-нибудь работали? – спрашиваю я деланно безразличным тоном.
– Устроилась как-то в столовую посуду мыть, но Яша ревновать стал.
При этом она горделиво, довольная чем-то, улыбнулась.
– А почему ревновал?
– Я молодая, красивая была.
– Он еще ревнует?
– Теперь уже нет.
– А почему вы сейчас не идете работать?
– Кем? Уборщицей? Я жена доктора, мне стыдно идти на такую работу.
– Разве работать стыдно?
– Хороший муж должен содержать жену.
– А у начальника с первого этажа жена врачом работает.
– Это ее дело.
– Вот вы вчера на папу обижались, что денег мало дал. А если бы работали, то и сердиться не пришлось бы.
– Лучше с малыми деньгами в свое удовольствие жить, чем из-за лишней копейки как лошадь пахать. Глупые те женщины, которые идут учиться, а потом за мужчин работают. Мужья от них из дому бегут. Кому нужна усталая жена? Работающие жены не знают, чего ищут и свое семейное счастье теряют.
– А я думала, что учиться надо обязательно, ведь чем больше человек знает и умеет, тем он счастливее.
– Эту пропаганду после революции стали внедрять ленивые мужчины. А раньше уважающая себя женщина никогда не пошла бы на завод.
– А где вы учились?
– Я в семье десятым ребенком была. О какой школе речь можно было вести? От братьев считать научилась. Вот и все образование.
– А почему папа на вас женился?
– Мужчина в женщине ищет только красоту.
– А если мужчина сам некрасивый?
– Мужчин некрасивых не бывает. Есть глупые и бедные.
Я не поняла рассуждений Оли, но просить разъяснений не стала.