– Нет, нет, не горяч, – говорит Прим.
Он ужасающе респектабелен. Тогда я укусил его щипцами за отворот брюк и как следует их сжал.
– Ай-ай-ай! – закричал он и как вскочит.
Его чашка как покатилась и как разбила блюдо с пикулями! Из кофейника все вылилось на скатерть, чашки, соусники и блюда опрокинулись – ну и дела!
– О, я знаю, у меня бешенство! – вопил мистер Прим. – Черт бы побрал вашу собаку! Я чувствовал, что она под столом! Я умру от бешенства – она меня укусила! Она меня укусила! О, Господи, моя нога! Пошлите за доктором! Скорее пошлите за доктором, иначе будет поздно! Я умру от бешенства! О, о!
Девочки повскакали со своих кресел и завизжали. Я хотел бы, чтобы окно было открыто, и я мог туда выбраться, но я не мог. Папа открыл дверь, чтобы выгнать вон бешеную собаку, и пихал, пихал меня, пихал и кричал: «Убирайся!», пока не устал. И вдруг – не могу понять, как это пришло ему в голову – он перестал пихаться и кричать, поднял скатерть и увидел меня.
– Это только чертов мальчишка! Жоржи, сейчас же выходи! Что это еще за притворство, как ты мог, маленький негодяй! Вон отсюда! Отправляйтесь в свою комнату, сэр, и оставайтесь там, пока я не освобожусь, чтобы разобраться с вами! Вы будете сурово наказаны, сэр. Ну, ну, дружище Прим, хорошо, что это только глупая детская выходка, а не бешенство, верно ведь? Садитесь, садитесь. Девочки, прекратите эти вопли. Жена, подай другую чашку нашему гостю.
Но старая палка безумствовал, как пьяный, схватил свою шляпу и ушел. Они говорили, что это был папин последний шанс и виноват, как всегда, я.
Что бы вы сделали, если бы были таким мальчиком, как я, и получили хорошую порку? Я чувствовал себя совершенно упавшим духом. Кто угодно упадет духом, когда с ним делают такие вещи. Можно было подумать, что я совершил кровавое убийство. Я хотел бы, чтобы они все были в Галифаксе, кроме меня, Сью и Бетти. Бетти хорошая. Она принесла мне мамин камфорный лед[13], а Сюзан – глицерин и немножко своей охлаждающей мази, и еще мороженое в соуснике.
Реклама! Реклама! Камфорный лед компании Нортропа и Лаймана! Идеальное средство для ухода за пострадавшей кожей, избавления от цыпок на руках и проч., и проч.!
Я хотел бы, чтобы, если я когда-нибудь женюсь, это была Бетти. Если она когда-нибудь бросит своего рыжего каналью, этого конопатого молочника, я женюсь на ней, как только вырасту. Девушка, которая может пройти с парнем через огонь и воду – моя девушка.
Думаю, папа жалел, что выдрал меня так сильно три дня назад, потому что вчера он взял меня смотреть Германа в городской ратуше, где показывали шоу.
Великий Герман! Спешите видеть!
Герман[14] – это фокусник, человек, который показывает разные замечательные трюки, как если бы он был сам дьявол. Вы не можете видеть, как они ему удаются. Я видел его совсем близко, но так и не смог уловить, в чем фокус. Думаю, что хотел бы выяснить, как это делается. Я тоже могу показать несколько фокусов. Когда я вырасту, тоже займусь этим – я имею в виду фокусы; кое-какие из них довольно просты. Я собираюсь попробовать трюки с яйцами, освобождение из наручников и глотание шпаги, и еще разбивание дамских часов и разные другие штуки. Девочки будут изумлены, обнаружив, что их маленький брат тоже умеет такие вещи. Я должен попрактиковаться в черной магии, а потом, накрыв стол в гостиной, продать билеты моим сестрам и их поклонникам и показать им шоу.
Герман Великий – любимец всех наций!
Я рад, что мне пришло в голову стать фокусником. Думаю, это дело как раз по мне.
Глава 7. Я помогаю сестрам на ярмарке
Маленькие девочки – сущее беспокойство; они не так хороши, как мальчики. Одна такая как раз приехала погостить у нас недельку. Ее зовут Дейзи Деннис. Ее мама тоже приехала. А моя мама обещала мне велосипед, если я буду вести себя прилично, пока они у нас. Стараюсь делать все возможное.
Уже шестой раз мне обещают велосипед, если я не буду ввязываться в неприятности, но всякий раз что-нибудь да стрясется. Не могу понять, как это происходит. В приличных семействах тоже ведь бывают несчастья; вот я и думаю, что наше семейство очень приличное – у нас то и дело что-нибудь происходит. Надеюсь, что ничего не случится, пока у нас в гостях Дейзи, потому что если у меня будет велосипед, я смогу делать на нем милю в минуту, а это страх, как быстро.
Неделя тянется и тянется. Мы играли в куклы, потому что на Дейзи надели белое платьице и ее мама не хочет, чтобы оно запачкалось. Это была миленькая куколка (как сказала Дейзи), по размеру здорово больше хозяйки; я хотел выяснить, каким образом ее глаза сами закрываются и открываются. Для этого я просунул в ее голову два куска проволоки, и теперь кукла косоглазая, как старый Бен Батлер на картинке; а Дейзи плачет, потому что я проделал дырку в голове куклы. Совсем, как маленькая, и только потому, что у ее куклы глаза теперь смотрят в разные стороны!
Один раз она пошла, чтобы попросить немножко сахара для игры в званый вечер; когда она вернулась, ковер был в пыльных следах; пыль была из живота Флоры (это кукла); я только хотел узнать, что за штука внутри заставляет ее плакать. Мама говорит, что я должен буду купить Дейзи новую куклу – за собственные денежки; а я-то думал скопить на лук со стрелами. Как же я стану таким же метким, как Орлиный Глаз, если не буду практиковаться?
Но дальше. Дорогой дневник, с тех пор, как я пишу здесь, у меня никогда еще не было так тяжело на сердце.
Не могу высказать всех чувств, которые теснят мою грудь (как говорит моя дорогая Лили). Но я обещал ничего не скрывать. Понимаешь, мы играли в гостей на чайном вечере, пока мне это не надоело, а Дейзи совсем взбесилась – я сказал ей, что это девчачья игра. Вот как было. Тут я ей и говорю:
– Становится поздно; наши гости будут ужинать только через час. Давай поиграем в бедного маленького Чарли Росса?
Дейзи подумала, что миссис Деннис не будет возражать и побежала спрашивать разрешения. А Бесс помогала готовить кекс и даже не взглянула, как я похищаю бедного маленького Чарли. А я взял его с собой – ее, то есть, – в свою комнату. На ней было ее белое платьице, а я надел свой другой костюм. Потом я взял ящик с красками и смешал немного жженой охры и раскрасил Дейзи, как будто она жгучая брюнетка. Потом она спустилась по лестнице и пошла погулять по дорожке, а я положил в карман ножницы Бетти, подъехал к парадной двери на своем экспрессе туда и говорю:
– Хочешь покататься, малыш?
Она говорит:
– Спасибо, сэр, – и заходит внутрь.
Тогда я погнал свой поезд так быстро, как только позволяли мои ноги, пока мы не добрались до одного уединенного местечко в деревне.
– Выходи, – говорю, – я собираюсь отрезать твои кудряшки, чтобы больше никто не догадался, что ты не мальчик.
– Мама не хочет стричь мои волосы, – говорит этот маленький пупсик и начинает реветь. Но я ее постриг и, должен вам сказать, узнать ее стало не так-то просто.
После этого я посадил ее в уголок у забора и сказал, что теперь она уж наверняка потерялась и должна оставаться здесь до утра. А сам бросился бежать вместе со своим экспрессом.
Она все вопила и вопила, но я не позволял себе ее слушать, потому что хотел поиграть в похищение. А день был пасмурный и начался дождь.
Было совсем темно, когда я добрался до дома. Все сидели за ужином, пирог уже остыл и выглядел так соблазнительно для голодного мальчика!
– О, вот они, наконец! – говорит мама. – Где Дейзи, Жоржи? Скажи ей, чтобы она скорее шла ужинать и сам иди. Там накрыто для вас.
– Мы играли в Чарли Росса, – говорю я, – и Дейзи пропала.
– Куда же? – спрашивает мама, улыбаясь.
– О, это в миле отсюда, – говорю я, усаживаясь за стол; но они все подскочили, как если бы в дом ударила молния, хотя только немножко гремело.
– Ты это всерьез? – спросил папа, сжав мое плечо так сильно, что я едва не закричал.