След Розы Бертэн следовало искать в более надежных источниках. Из них выяснилось, что родилась она в 1747 году в Аббевиле, местности, где все занимались ткачеством; но отец ее служил лучником в отряде конной стражи. Первое свое образование она получила в родном городе, затем – в Париже, где впервые мы встречаем ее в 1773 году в связи с упоминанием об открытии ее собственной лавочки «Великий могол».
В 1776 году она вступает в Синдикат, новую корпорацию модисток; в 1792 году уезжает за границу; в 1800 году возвращается и окончательно обосновывается в Париже. Умерла Роза Бертэн в 1813 году. Огромное количество документов раскрывает нам имена ее клиентов, цены на ее продукцию, посвящает в тайны ее жизни, личных покупок, судебных процессов, наследства и наследников.
Биографы в начале своих рассказов с удовольствием повторяют один анекдот – правда это или нет, но он так ей подходит, что его стоит рассказать и здесь. Как-то раз Розе Бертэн, тогда еще ученице у модистки Пагель, поручили отнести готовый туалет во дворец принцессы де Конти. Прибыв по адресу, мастерица увидела в плохо освещенной прихожей молодую женщину. Не разобрав в темноте, что перед ней знатная дама, Бертэн приняла ее за горничную и заговорила с той как с равной, пересыпая свою речь шутками. Принцессу этот эпизод рассмешил; впоследствии она с удивлением обнаружила в девушке подлинную индивидуальность и сразу стала ей покровительствовать. Молодая аристократка заказала мастерице сшить приданое для дочери герцога де Пентьевра. А после своей свадьбы с герцогом де Шартром стала одной из самых знатных клиенток Розы Бертэн.
Жак Пеше, автор «Воспоминаний», не сберег для нас ни слова правды о Розе Бертэн, что уж говорить о других модистках. Возможно, ей случалось целомудренно отвергать знаки внимания герцога де Шартра, того самого, который позднее станет герцогом Орлеанским и под именем Филиппа-Равенство[24] будет голосовать за смерть короля Людовика XVI.
1
Герцогиня де Шартр, дама снисходительная – а какая дама в XVIII веке не снисходительна? – оказала к тому же Розе Бертэн финансовую помощь, чтобы та смогла обосноваться на улице Сент-Оноре и открыть там свою лавочку модных товаров. Она и ее свояченица, принцесса де Ламбаль, были без ума от своей модистки и даже представили ее жене наследника престола. Вот так Роза Бертэн появилась перед Марией Антуанеттой. Впрочем, австрийский посол писал Марии Терезии, что юная супруга дофина небрежна в своем туалете. Но модистка вошла в открытую дверь, и этого оказалось достаточно, чтобы будущая королева Франции стала самой обворожительной кокеткой. Нудный придворный этикет нагонял скуку на шестнадцатилетнюю Марию Антуанетту. Юная, она жаждала удовольствий, искала развлечений, а муж, наследник, старше ее на год с небольшим, неповоротлив, лишен всякого воображения и фантазии. Он любил охоту и еще одно занятие, довольно простонародное, которому предавался всей душой, – слесарное дело. Как он не видел красоты своей жены, ее веселого нрава, живости, любви к жизни? Модистка золотой заколкой прихватила ее белокурые волосы, украсила прическу несколькими цветочками пастельной расцветки, прикрыла еще детские плечики принцессы кружевной косынкой, быстрым жестом изогнула китовый ус и вставила в корсаж платья, обрисовав волнующий профиль молодой груди и взметнув в полет жесткие фижмы[25]. Зеркало показало Марии Антуанетте образ молодой красавицы, спорхнувшей с полотен Буше[26] или Фрагонара, написанных во времена Галантного века.
Когда юная дофина отослала матери, Марии Терезии, свой портрет, та пришла в ужас: на нее смотрела актриса, но никак не будущая королева Франции!
Через два года Мария Антуанетта взойдет на трон, и старая императрица забеспокоится по поводу ужасной тяжести короны, которую такой юной паре предстоит нести. Прошел еще один год, и эти тревоги вылились в конкретные слова: «…не могу не затронуть тему, к которой так часто возвращаются в газетах, а именно твои прически! Говорят, они вздымаются вверх на высоту в тридцать шесть дюймов, а наверху еще перья и ленты!»
Мадам Кампан, преданная королеве дама, ведающая одеванием Марии Антуанетты и ее доверенное лицо, расписала в своих мемуарах (тоже недостоверных) любовь королевы к нарядам, возникшую под влиянием Розы Бертэн. Увы, все дамы хотели носить украшения как у королевы, рискуя разорить мужей. Говорили, что общая безумная страсть к драгоценностям стала причиной гибели аристократии.
До молодой Марии Антуанетты не доходили эти слухи, разраставшиеся с каждым днем. Ее плохое настроение объяснялось лишь необходимостью подчиняться строгому этикету Версальского королевского двора, в частности наводящему скуку церемониалу пробуждения: едва королева открывала глаза, множество придворных дам, окружив ее кровать, принимались ее торопить. Дама, отвечающая за честь королевы, протягивала ей юбку, отвечающая за одевание – рубашку. Каждый жест не просто движение, а официальная обязанность, за право исполнять которую боролись даже принцессы: это высокая честь – одевать королеву, лить воду тонкой струей ей на руки, вытирать после купания… Королеве передавали альбом с образцами ее туалетов; острием длинной булавки она указывала, какое платье хочет надеть сегодня… В тяжелых коробках ей приносили нижнее белье, придворные платья, наряды для интимных ужинов.
Прически и шляпы времен Марии Антуанетты. Гравюры, 1780-е гг.
Разве могла Мария Антуанетта найти утешение в таком количестве формальностей! Едва туалет был закончен, королева убегала от своей свиты. В личных апартаментах ее ждала Роза Бертэн. Обсуждать модные новинки и утверждать правила хорошего вкуса на сегодняшний день они предпочитали вдвоем. Модистка при любой возможности не забывала ссылаться на свою «работу» с королевой. Стоило какой-нибудь знатной даме войти в ее лавочку, та тут же оборачивалась к своим помощницам: «Покажите мадам образцы моей последней работы с Ее Величеством!» Ну как не назвать ее «министром моды»? Достаточно полистать книги счетов, чтобы составить представление о знатности и широте ее клиентуры. Открываем страницу наугад и натыкаемся на имена королевы Испании, королевы Швеции, герцогини Люксембургской, герцогини де Шартр, графини де Талейран, герцогини де Мазарини, герцогини Девонширской, герцогини Вюртембергской, супруги будущего российского императора Павла I…
Последняя любовница Людовика XV мадам Дюбарри, изгнанная после его смерти, через два года вернулась во Францию, и снова имя ее замелькало на страницах книг. Правда, это случилось меньше чем за год до ее казни во время Великой французской революции; ее долг модистке составлял сорок тысяч ливров. Роза Бертэн, вознесенная на вершину своего триумфа, могла позволить себе не принимать заказы от дам буржуазного сословия: все свое время и свой талант она обязана отдавать королевскому двору и иностранным принцессам.
Баронесса д’Оберкирх, автор известных мемуаров, рассказывает нам о неутихающем любопытстве, которое знатные дамы проявляли к творениям модистки, о толчее, возникавшей у порога ее лавочек. «Мадемуазель Бертэн, – писала она, – казалась мне человеком весьма необычным. Надувшись от сознания своей важности, она держала себя на равных с принцессами крови… Манера разговаривать этой мадемуазель в высшей степени занимательна: смесь высокого слога и просторечия бесцеремонно лилась нескончаемым потоком, когда можно было обойтись одной короткой фразой. Но в то же время она умела одним дерзким словом расставить все по своим местам. Королева по своей обычной доброте принимала ее запросто, чем модистка злоупотребляла, полагая, что такая королевская приязнь дает ей право важничать».