ДЯДЯ
Потому что, посмотри,— это дом семьдесят девять, видишь — значит следующий — семьдесят семь, а у нас — дом семьдесят пять, а въезда к нему нет... Давай, жми на железку и поворачивай в карман...
МАКАР
Так ты меня так достал, со своими поучениями, что я бы сейчас до Москвы пропахал...
Макар поворачивает к дому, начинает с визгом крутиться в микрорайоне.
ДЯДЯ
Москва у нас за спиной, по диагонали направо... А пропахал бы ты — соответственно до Швеции, и тебя бы туда не пустили — они мудаков не экспортируют — у них своих хватает.
МАКАР
Блядь, помолчи хоть сейчас, в этих ебанных дворах не видать ничего, хрен проедешь, да еще ты на мозги давишь... Это дом семьдесят три, где твой семьдесят пятый?
ДЯДЯ
Вон он — точка в глубине двора, за детским садом, а поворот к нему — ты уже проехал — он был перед детским садом. И я тебя прошу, хоть к дому подъедь спокойно, чтобы не все въехали, что ты его штурмовать будешь...
Макар бесится, но слушается.
ДЯДЯ
И дверью его тоже не буди, мы же не знаем, куда окна...
МАКАР
Старый, да что ты хуеешь?
ДЯДЯ
Щенок, это ты хуеешь...
МАКАР
Я щенок? Повтори-ка еще раз...
ДЯДЯ
Ты на дне лежал когда-нибудь, а? Щенок... Так, чтобы за тобой весь город ходил? А я лежал... Два раза... Так вот — сидишь, и трясешься — по комарам готов палить, чтобы слушать не мешали — кто приехал, что за шаги за дверью, кто в окно прицелился...
МАКАР
Все, дядя, хватит, я понял... Пошли...
ПОДЪЕЗД.
Входят в подъезд.
ДЯДЯ
Не надо... Без лифта... В подъезде постоим, покурим. Заметил он нас — так на нервах ему поиграем, а не заметил — так пусть и по лифту нас не ждет...
МАКАР
Блядь, как вы все учить любите... Словно реально все по жизни поняли... (закуривает) И главное, блядь, я же вижу, Старый, что тебя кумарит просто, у тебя ломка идет, тебя стремает просто, а придумал ты — целую науку... Стоишь, лечишь меня — как наставник а путяге...
ДЯДЯ
Сынок, я тебе знаешь что... раз уж ты по чистому на базар пошел... Я в твои годы — вторую ходку как раз отмотал — в Челябинске заводскую столовку ломанул... Башлей нам с братвой хватило — на дурь на две недели, а потом стукнул кто-то... Огреб я четыре года — и четыре года эти — такую школу прошел, сколько за сорок люди не проходят. Откинулся — сюда подался... Через год — на "Волге" ездил... А тогда это не каждый себе позволял... И ствол реальный у меня был — один из первых в городе, и страховать я начинал, когда ты еще гривенники у малышей отнимал... И людей тогда — ох как ломали... И таких людей, что ты бы с ними под одним небом жить побоялся...
Хлопает дверь подъезда. Оба замолкают. Слышны знакомые нам девичьи голоса:
КАТЯ
Ты вот, я смотрю веселишься, а я все в себя придти не могу, после... бандита того...
ЛЕНА
Трусы-то хоть сухие?
КАТЯ
Да мне не то чтобы страшно... Меня вставило как-то.
ЛЕНА
Ты только тише говори, а то валить отсюда придется... Дело то — стремное... Давай, здесь вот вроде светло... Ну что, по кубу?... Я так, наверное, два себе сразу сделаю, одним не снимусь, после такого... Ну и задолбало все...
КАТЯ
Я только, знаешь — сама себе не попаду, наверное... Может сделаешь мне вначале?
ЛЕНА
Давай-давай, осваивай сама... Сама себе — и надежнее и больно не так, и быстрее будет...
Дядя снимается с подоконника, бесшумно спускается один пролет, выглядывает вниз. Макар не успевает среагировать, потом — у него не остается выхода, кроме как идти за ним.
КАТЯ
Ой, Леночка, ну пожалуйста, у меня руки дрожат, смотри... Я точно не попаду...
Дядя продолжает стоять, Макар продолжает идти. Естественно, что Макар производит какой-то неосторожный звук. Девочки застывают и оборачиваются.
ДЯДЯ
Только шуметь и бежать не надо — поздно теперь уже... И не мерзните так — не мусора мы... Хотя и вроде того... Вас не тронем...
Спускается на площадку. Макар за ним.
ДЯДЯ
Что, не попадешь, значит? Может тебе и не надо вовсе? Пока совсем-то не попала...