надо — ну надо, так надо, хорошо, давай так затремся — ты доложи, что работа ведется, процесс идет, следственный отдел прибыл на место и приступил к работе, но за решеткой, как ты знаешь, холодно, поэтому никто туда не торопится — запасаются теплом, при попустительстве сотрудников следственного отдела... да, посмотри по этому морскому волку все что найдешь, хоть какие-то хвосты, и главное — по жене его... у себя, у ментов, знаешь еще что — Леве позвони, он для Туриста по всей этой кодле набирал, и перезвони мне — я попробую что-то сделать...
УЛИЦА. ТЕЛЕФОННЫЙ АВТОМАТ.
РИНАТ
(по телефону):
Ксюша... Здравствуй, узнала меня... Так два года уж прошло... да не пропадал... а что мне заходить — надоедать тебе, кто я такой... вот, видишь... ... Слушай, мне увидеть надо тебя, ты можешь... нет, сегодня, сейчас... можешь выйти ко мне куда-нибудь... нет, просто посмотреть на тебя надо... никак нельзя — уезжаю я... надолго... навсегда... скоро, ночью сегодня... так надо... не можешь? нет, перезвонить никуда нельзя... а трубки нет у меня — я из автомата — я из под системы вышел, и из под понятий вышел... я и есть теперь для тебя одной, для других для всех — нет меня... я уеду, не буду ведь терзать тебя... ... а если не терзаю, так придумай что-нибудь... хочешь — я к тебе приеду?... правда? я тогда буду скоро...
ГРИМЕРНАЯ МАРИНЫ.
Артур входит с широкой улыбкой. Марина сидит на стуле, делает себе в вену укол.
МАРИНА
На лице — большие запары...
АРТУР
На самом деле — поменьше, но не скрою...
МАРИНА
То, что не скроешь — это правда... Что пришел?
АРТУР
Понял, что мы с тобой действительно были необычайно близки... а можем стать еще ближе... (Марина встает со стула и переходит на кушетку, ложится, вытянувшись, закрывает глаза)... девочку тебе куплю...
МАРИНА
Помолчи немного, дай мне протащиться...
АРТУР
А у тебя что?
МАРИНА
Белое...
АРТУР
Мулька или фен?
МАРИНА
Фен... Возьми, если хочешь, только помолчи...
АРТУР
Спасибо... Я тебе в кристаллах насыплю, который нюхают... (Садится на стул, делает себе укол)
КВАРТИРА ЗУБЕКА.
Майор и Зубек уже с трудом ворочают языками, Следователь сидит молча, остекленело смотрит в одну точку. Из одной комнаты доносятся хрипы Жоржика и стоны его подруги.
ЗУБЕК
Молодой... Звежий... Задорный, бль... Нужный растет мужчина... (хорошая пауза)... Вот что ходка близкая с людьми делает — раньше она у него не голосила так...
МАЙОР
Да... (после еще более взрослой паузы): Ну это... у кого как... Я вот, ... меня после спецподготовки, сразу после училища — на три дня домой отпустили, ...ну, в гарнизон, то есть... приехал — смотрю на свою, не то что не стоит, а — видеть ее не могу вообще... а она уже женой моей была... два месяца... а из них и виделись то — всего дней десять... вот... два дня мотылялись мы с ней — и так, и сяк,— а я — ну ничего не могу... жена ревет, я вообще в непонятке уже такой — сам себя готов сожрать... В итоге — наорал на нее, на хуй заслал, обозвал черт знает как... А потом вдруг врубаюсь в чем дело — я же уже на войне весь — вроде и не страшно вовсе, только уже мертвый... Уехал на день раньше в результате, думал все — нет у меня жены больше... А она мне такие письма писала... дождалась потом... три года — как штык простояла... Может и был у нее кто, да только едва ли — не такой она человек...
ЗУБЕК
А я ничего — до последней ночи свою так пер — потом два года вспоминал... Она меня, блядь, сука, ждать — и не думала — через два месяца уже свинтила... Ну а я и не в обидках был — ну что, блядь — баба и баба... Что ей ждать — мне где-нибудь там ноги поотрывает — пришлют ей такой обрубок — и что — сиди с ним всю жизнь... (мрачнеет, достает новую бутылку, разливает всем по полстакана. Пьют.)
ЗУБЕК
Слушай, Майор, а хочешь — кон задуем с тобой? Дурь такая есть — лютая, шишки киргизские — совсем как там курили...