– Но что заставило вас предположить, что труп ребенка похитил именно господин Жерар?
– О, я это не предполагал, я в этом был уверен. И эта уверенность родилась во мне сразу же. Я был настолько в этом уверен, что тут же подумал: ведь для большей безопасности и спокойствия господин Жерар мог перепрятать этот несчастный скелет только у себя дома в Ванвре. И тогда, сами понимаете, в одну прекрасную ночь, похожую на сегодняшнюю, когда невозможно отличить небо от земли, я помог Роланду перелезть через стену сада имения господина Жерара в Ванвре. Затем перелез через стену сам и сказал ему: «Ищи, мой славный пес, ищи!» Роланд начал поиски, и, хотя мне и не хочется применять слова Евангелия к простому четвероногому, он нашел то, что искал. Спустя десять минут он принялся рыть траву лужайки с таким остервенением, что мне пришлось уводить его, взяв за ошейник, поскольку я не хотел, чтобы наутро были обнаружены следы нашего пребывания в саду. Но я был уверен в том, что труп зарыли именно там. Мы с Роландом ушли точно так же, как и пришли. С той лишь разницей, что проделали мы все в обратном порядке: не снаружи вовнутрь, а изнутри наружу. Вот и вся история. Об остальном вы сможете догадаться сами, не так ли, мсье Жакаль? Господин Сарранти, сидящий в тюрьме уже шесть месяцев, никак не мог три месяца тому назад отрыть труп, закопанный у подножия дуба в имении Вири, перенести его и снова зарыть посреди лужайки в имении Ванвр. А если этого не мог сделать господин Сарранти, то остается только господин Жерар.
– Гм! – только и смог произнести господин Жакаль. – Но… Нет, ничего.
– О, заканчивайте. Вы хотели спросить меня, почему же это я, зная о том, что труп находится в имении господина Жерара, не предпринял ничего намного раньше?
– Честное слово! – сказал господин Жакаль. – Должен признаться, что этот вопрос я собирался задать вам из чистого любопытства, поскольку то, что вы только что мне рассказали, скорее не случай из жизни, а некий роман.
– И все-таки это – случай из реальной жизни, дорогой мсье Жакаль. Он очень и очень реальный. Вы хотели узнать, почему я не стал действовать немедленно. Я отвечу. Я – глупец, дорогой мсье Жакаль. Я считал себя умнее, чем я есть на самом деле. Я полагал, что господин Жерар не посмеет дать погибнуть безвинному человеку вместо себя, что он покинет Францию и из Германии, из Англии или из Америки пришлет признание. Но нет! Этот гнусный мерзавец и не подумал о том, чтобы сделать это.
– Пф! – произнес господин Жакаль. – Возможно, в этом и нет его вины, и не стоит за это так на него сердиться.
– Но сегодня вечером я сказал себе: пора!
– И вы пришли за мной, чтобы пригласить поехать на эксгумацию трупа?
– Ни в коем случае. О, я поостерегся сделать это! У нас, охотников, есть поговорка, которая гласит о том, что стреляный воробей и куста боится. Нет, на этот раз я сделал все сам!
– Как это – сам?
– Да. Сейчас коротко расскажу. Я знал, что сегодня вечером господин Жерар устраивает у себя торжественный ужин, чтобы обсудить вопрос о выборах. Я сумел удалить господина Жерара из дома на час-другой. И тогда я пришел к нему, сел за стол с его гостями, дав возможность Брезилу порыться под столом. Короче говоря, Брезил так упорно рыл землю, что спустя четверть часа мне оставалось только отодвинуть стол в сторону и показать гостям господина Жерара результат трудов моего пса. Их было десять человек, одиннадцатый упился и куда-то пропал. Они подписали протокол, составленный по всем правилам, поскольку среди подписавшихся были врач, нотариус и судебный исполнитель. Вот этот протокол. А что касается скелета, – добавил Сальватор, встав и положив на стол господина Жакаля связанную узелком скатерть и принимаясь развязывать ее, – то скелет здесь!
Как ни привычен был господин Жакаль к ежедневно разворачивающимся перед его глазами драмам, он оказался настолько удивлен этой развязкой, что побледнел и, не скрывая, как обычно, своего волнения, отпрянул с креслом от стола.
– Теперь, – сказал Сальватор, – слушайте меня внимательно. Я клянусь Богом, что, если завтра господин Сарранти будет казнен, я обвиню в его смерти вас, и только вас одного, мсье Жакаль! Это ясно, не так ли? Вы не станете утверждать, что я говорю вам двусмысленно? Итак, вот улики. – Он указал на останки. – Оставляю их вам. С меня достаточно протокола эксгумации. Он подписан тремя должностными лицами: врачом, нотариусом и судебным приставом. Я незамедлительно подам жалобу королевскому прокурору. Если будет нужно, я пойду к министру юстиции, даже к самому королю.
И Сальватор, сухо кивнув начальнику полиции, вышел вместе с Брезилом из кабинета, оставив господина Жакаля в подавленном состоянии от того, что тот только что услышал, и весьма обеспокоенного угрозой, высказанной молодым человеком.
Господин Жакаль уже давно знал Сальватора, не раз видел его в деле, знал, что это был решительный и последовательный в своих действиях человек, никогда не обещавший того, что не сможет сделать.
И поэтому, когда за Сальватором закрылась дверь, он очень серьезно задумался над тем, что ему в данных обстоятельствах следовало предпринять.
У него было очень простое средство все уладить: просто-напросто предоставить господину Жерару самому выпутываться из сложного положения. Но это означало бы своими собственными руками расстроить столь тщательно сплетенную интригу. Это означало бы сделать из бонапартиста героя и даже больше чем героя, – мученика. И превратить накануне выборов кандидата, в некотором роде поддерживаемого правительством, в обыкновенного гнусного убийцу. Не говоря уже о том, что господин Жерар, увидев, что он погиб, непременно обвинит господина Жакаля в пособничестве. Нет, этот путь никуда не годился.
Был еще вариант, и именно на нем решил остановиться господин Жакаль.
Он стремительно встал, подошел к окну и дернул за спрятанный там шнур звонка.
И немедленно зазвенели десять или двенадцать звонков, расположенных в жилом корпусе, где находились аппартаменты господина Жакаля, и на всех этажах здания префектуры.
– Таким образом, – прошептал он, усаживаясь на место, – у меня по крайней мере будет время на то, чтобы получить указания от министра юстиции.
Не успел он пробормотать эти слова, как дежурный доложил о том, что прибыл господин Жерар.
Глава CV
В которой господин Жакаль старается найти достойное завершение бурной жизни господина Жерара
В кабинет влетел мертвенно-бледный, позеленевший, покрытый потом и весь дрожащий господин Жерар.
– Ах, мсье Жакаль! – вскричал он. – Мсье Жакаль!
– Ладно, ладно, – сказал господин Жакаль, – возьмите себя в руки, честнейший мсье Жерар. У нас есть время подумать о вас.
Затем сказал вполголоса дежурному:
– Быстро спуститесь вниз! Вы видели только что вышедшего от меня молодого человека с собакой, не так ли?
– Да, мсье.
– Прикажите задержать его и пса, поскольку и тот и другой одинаково опасны. Но пусть те, кто будет их арестовывать, не смеют сделать ничего плохого ни человеку, ни псу. Вы меня поняли?
– Да, мсье.
– Тогда поторопитесь. Я никого не принимаю. И пусть заложат лошадей. Ступайте!
Дежурный исчез, словно призрак.
Господин Жакаль обернулся к господину Жерару.
Негодяй был на грани обморока.
Сил говорить у него уже не было. Он молитвенно сложил ладони.
– Ладно, ладно, – с отвращением сказал господин Жакаль, – что-нибудь придумаем, успокойтесь. А пока подойдите-ка к окну и скажите, что происходит во дворе.
– Как! Вы хотите сказать, что я в таком состоянии?..
– Честнейший мсье Жерар, – сказал начальник полиции, – вы ведь пришли затем, чтобы попросить меня оказать вам услугу, не так ли?
– О, да! Большую услугу, мсье Жакаль!