А ничего тот не понимал, ибо его взгляду открылось буквально целое полотно, густо исписанное химическими уравнениями.
— Избавьте меня от чисто технических подробностей, доктор Ламарр, — взмолился Уолтон. — Вы уже испытали разработанную вами методику продления срока жизни?
— Методика прошла проверку единственно возможным в данном случае способом — проверку временем. У меня в лаборатории есть насекомые, которые прожили пять лет и более — подлинные Мафусаилы среди своих недолговечных сородичей. Бессмертие — это нечто такое, что проверяется только временем. Но под микроскопом можно увидеть, как регенерируют клетки, как побеждается вырождение…
Уолтон тяжело вздохнул:
— Вы отдаете себе отчет, доктор Ламарр, в том, что для блага человечества мне следовало бы пристрелить вас прямо на месте?
— Что?!
Уолтон едва не расхохотался: лицо Ламарра с застывшим выражением полного непонимания и оскорбленной невинности, было невероятно смешным.
— Вы хотя бы отдаленно представляете, что может означать бессмертие для экологической обстановки на Земле? — спросил Уолтон. — В то время, когда во всей Солнечной системе нет других планет, пригодных для жизни человека, и когда далекие звезды продолжают оставаться недостижимыми? Всего лишь через одно поколение плотность населения достигнет десяти на один квадратный дюйм. Нам придется…
— Директор Фиц-Моэм прекрасно знал все это, — чуть ли не грубо перебил его Ламарр. — В его намерения совершенно не входило распространять бессмертие, так сказать, оптом. Более того, он нисколько не сомневался, что в самом ближайшем будущем сверхсветовые корабли позволят нам достичь пригодных для обитания планет в далеких звездных системах, как и в том, что труды инженеров-землеустроителей на Венере завершатся полным успехом.
— Ну, это все еще открытые вопросы, — заметил Уолтон. — До сих пор ни одно из благих начинаний не увенчалось успехом, и поэтому нельзя допустить, чтобы о вашем открытии узнал хоть кто-нибудь, пока мы не отыщем каналы, по которым можно будет пустить захлестывающий нас уже сегодня людской поток.
— Значит, вы предлагаете…
— Забрать у вас все материалы, касающиеся решения проблемы бессмертия, и обязать сохранять в тайне вашу чудодейственную сыворотку, пока я сам не разрешу обнародовать это открытие.
— А если я откажусь?
Уолтон развел руками:
— Доктор Ламарр, войдите в мое положение. Положение достаточно благоразумного человека, волей обстоятельств вынужденного заниматься очень трудной работой. Вы ведь ученый, и притом, насколько я понимаю, вполне здравомыслящий. Я высоко ценю ваше сотрудничество. Потерпите хотя бы несколько недель, потом, возможно, обстоятельства круто изменятся.
В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Первым ее нарушил Ламарр.
— Ладно. Если вы вернете мне записи, я обещаю молчать до тех пор, пока вы не разрешите говорить.
— Этого мало. Записи останутся у меня.
Ламарр тяжело вздохнул:
— Раз уж вы так настаиваете…
Как только Уолтон остался один, он тотчас же зашвырнул туго набитый портфель поглубже в сейф и не без лукавства подумал: «Вот так Фиц-Моэм! Кто бы мог такое представить!»
Сулящая бессмертие сыворотка Ламарра, что ни говори, таила в себе страшную угрозу. Причем не важно, в самом ли деле она обеспечивала вечную жизнь или нет. Достаточно было просочиться только лишь одному намеку на подобное средство, как сразу же вспыхнули бы многочисленные беспорядки, а значит, очень многие люди погибли бы.