Июня 5-го числа… Звали Боярина Езуиты смотреть их Академию, в которой учат письменным всяким наукам и иным многим художествам. И Боярин ездил, а как приехали и вошли в Академию, тогож часа Ректор оной Академии просил Боярина сесть на особливоуготованном для Боярина месте… По том вышел из другой палаты одного Знатного человека сын, и став на высоком месте, поздравлял Боярина, говорил приветствие по Латыни.
По том казали, как бивалися прежние богатыри копьями и саблями, убрав шесть человек в латы: по том многие Знатных отцов дети билися на рапирах, и выходили со знамены строем, и строй оказывали пехотной, и знамя уклоняли: по том поставя из дерева сделанную лошадь, всякие волтижирования оказывали, садяся на ту лошадь и через перескакивая, а наконец разные танцы и миноветы танцовали. Всему этому учат особливые мастеры мирские люди, а не Езуиты; на дворе же ездили на лошадях, и показывали манеж учение конное. После чего Боярин привитався со многими знатными Господами, с Езуитами и с учителями, поехал до квартиры.
В бытность Боярскую в Неаполе тутошние жители два дни были в великом страхе и ужасе от горы Везувт, горящей непрестанно; потому что в те два дни превеликой из оной горы исходил огонь, был гром, треск и шум, и кидало вкруг горы мили на три и на четыре большие огненные каменья; многие же с той горы протекли огненные лавы, при чем живущих около сей горы пожгло, побило и переранило каменьями многих людей, также и всякие пожгло заводы, от чего в город Неапол сбежалося народу с тритцать тысяч, которых сего города начальствующие Господин Вицерой и Кардинал три дни кормили своим коштом, давали им на день по тарину, а на Русские деньги по две гривны: раненых же приказали лечить: и в те два дни в городе Неаполе такой сыпало от оной горы пепел, что никак по городу ходить было не возможно, и насыпало того пепла во всем городе по всем улицам больше нежель на четверть аршина, от чего сделалась престрашная духота, от которые слабые люди почали было болеть, что видя Вицерой и Кардинал, причли быти оному особливому на них гневу Божию, во удовлетворение чего и умилостивление Бога в третий день во втором часу утра чинили они процессию, ходили со Кресты изо всех церквей и монастырей по городу все духовные люди и сами Вицерой и Кардинал, и весь народ с женами и с детьми; а многие из мирских людей и из знатных Особ, показуя свои труды, носили в той процессии каменья великие и песок, как можно с нуждою человеку несть, убравшися в особливое белое платье, и покрыв лице, чтоб не узнали: после чего тоя ночи в полночь великой был дождь, и весь оный пепел в городе по улицам прибило; в горе же огонь так утих, что только дыму мало видно было, и от того все люди отраду восприяли.
Неизвестный из посольства ШереметеваПутевые заметки
Августа в 17-й день (1697 г. Падуя)… В Падве есть академия дохтурская великая, в которой бывает студентов по 1000 человек и больше. Приезжают в ту академию для дохтурских наук из разных государств честные люди, и бывает та академия заперта Июня с первых чисел по Сентябрь, и в те месяцы в той академии науки и действа никакого не бывает. Обыкность там о студентах имеют такую: который студент науку свою дохтурскую скончит, того студента инспектор его повинен взять за руку и водить его в Падве по всем улицам, а перед ними идут многие люди и кричат «виват»; а от того студента, скончившего дохтурскую науку, устроен на то один человек, который перед ним идет и мечет деньги народу, которые тому студенту кричат «виват». Те деньги народ подбирает и кричит «виват, виват», а все то чинится казною того студента, который скончил свою науку, и потом того студента инспектор его со Езувитами в костеле коронует. В то время в том костеле, где студента коронуют, народ быть не повинен, только одни Езувиты или иные законники и инспектор его, то есть мастер. И короновав его, дадут ему из той академии от мастера его лист о мастерстве его и по обыкновению как надлежит из той академии его с честью отпустят. Есть в Падве академия, где учат лошадей; там сделаны палаты великие, и при тех палатах сделана конюшня, а перед палатами и перед конюшнею есть площадь, на которой лошадей учат…
Бывши я в Падве, желал видеть изрядной и дивной вещи и на всем свете славмой, еже есть источник горячих вод, которые воды имеют в себе естественную горячность. И наняв коляску, поехал я из Падвы к тем источникам горячих вод после обеда и доехал до них одним часом, ибо те горячие воды расстоянием от Падвы 5 миль Итальянских; а как я до тех горячих вод от Падвы ехал, и по обе стороны той дороги видел многие домы и сады и огороды изрядные дивным мастерством построены. Когда ж я до тех горячих вод доехал, и видя их зело удивлялся, ибо истекают многие источники на горе не гораздо высокой и проходят те источники разно, един другому в противное, а на верху средины той горы есть совокуплено той горячей воды якобы малое озерко, и из того озерка один источник отведен по желобам немного одаль, и построена на том источнике мельница каменная, которая мелет всякий хлеб. Смотри разума тех обитателей Итальянских: и ту воду, которую на всем свете за диво ставят, даром не потеряли, ища себе во всем прибыли. Другие источники тех горячих вод приведены с той помяненной горы в дом, который дом построен близко тех источников горячих вод, и в том доме тех горячих вод источники проведены в палату, в которой палате устроены два творила немалые каменные, и в одно из тех творил та горячая вода пущена, а в другое творило пущена студеная вода, и из творила в творило сделаны трубы, где те воды, горячая и студеная, проходить могут и мешаться, чтоб в тех творилах могли мыться люди; ибо той горячей воды, не растворя холодною водою, невозможно человеку ни единого в нее перста обмочить за великою естественною горячестью. И, так растворя ту горячую воду холодною водою, входят в те творила люди и моются для здоровья, понеже дохтуры Падовские говорят, что та горячая от естества своего вода к здравию человеческому зело употребительна. А как той горячей воды не растворить холодною водою, и в ней по нужде может малое мясо свариться, a яйцо куричье без нужды сварится в ней скоро. И видятся те источники горячих вод, якобы в них вода всегда кипела, и бывают в тех горячих водах всегда густые пары подобны дыму, а имеют те пары дух к обонянию человеческому тяжелый подобно тому, как пахнет нефть горелая или скипидар. А из которой горы те источники горячих вод идут, та гора каменная и со всех сторон скатиста, имеет на себе продушины тесные как можно руке человеческой пройти, и из тех продушин проходит пар тому ж подобен, как и от вышеписанных горячих вод и с таким же неполезным обонянием, а горячести из тех продушин большой не бывает…
Марта в 12-й день (1698 г. Милан)… Приехал я до костела, в котором видел картины дивные Итальянских писем, которые покупаны высокою ценою: за одну картину давано по 20000 филипов, и того будет по 10000 червонных золотых. Около тех картин поделаны вместо рам доски резные шириною без мала по аршину, на которых вырезаны древних лет гистории старого закона. Те доски преудивительной работы. Также в том костеле по стенам писем живописных изрядного мастерства много, и все строение того костела изрядное и удивлению достойно. При том костеле живут белые попы, которые в том костеле служат по вся дни обедни. Из того костела приехал и в остарию, в которой стоял я для того, что припал час обеда. Того ж числа по обеде поехал я смотреть библиотеки великой, и видел в той библиотеке множество книг всяких языков. В той же библиотеке стоят два глобуса великие. В той же библиотеке в особой палате видел кунштов, т. е. образцов изрядного мастерства резного из алебастру и из разных материй и лепленных из гипсу. Тут же видел вырезано из белого мрамора подобие человеческое и воинские всякие вещи на одной доске такою пречудною работою, которой никто подробну описать не может; и иных вещей преузорочных резных работ в той библиотеке множество, о которых ныне писать для умедления оставлю. В той же библиотеке в особой палате видел множество преузорочных писем живописных по медным и по деревянным доскам и по полотнам и по разным материям, о котором мастерстве язык человеческий и сказать подробну не может; только для высокости цены тех писем напишу здесь одну вещь. Есть между теми вышепомяненными письмами четыре вещи, написаны на медных досках мерою в высоту и в ширину по аршину. На одной написан элемент или стихия земли, на другой вода, на третьей воздух, на четвертой огонь, и за четыре вещи курфюрст Саксонский, который и ныне есть король Польский, давал по 16000 червонных золотых за каждую вещь и ныне рад ту цену дать, только Медиоланцы из той библиотеки никакой вещи ни за что не продают. И иных таких писанных вещей, которые стоят высокой цены, в той библиотеке множество. Построена та библиотека изрядным мастерством.