Со спокойной отрешённостью наблюдаю, как обречённо выходит на смертельное рандеву со мною их ведущий, как тащится за ним ничего не замечающий ещё ведомый, как не успевает довернуть в мою сторону следующая пара, как заполошно открывают огонь две последние пары, трассы, кажется, тянутся медленно-медленно, в мою сторону… мимо. На один бесконечный миг нажимаю гашетки, и отчётливо наблюдаю, как тяжёлые пули БСов одна за другой вспарывают кабину, убивая сначала пилота и тут же стрелка. Двухмоторный "мессер" ещё какое-то время летит по прямой, слегка покачивая консолями крыла и словно не догадываясь ещё, что он уже мёртв…
Неспешно и почти без перегрузки, поскольку не успел ещё толком набрать скорость, выхожу из пике, уже позади всей восьмёрки, и тут же ввожу свою птичку в боевой разворот, оказываясь на хвосте снизу у "сто десятых", самый удобный ракурс, но – увы, увы… Не с моей скоростью их сбивать. Так. Однако даю пару трасс, чтоб жизнь малиной не казалась. Петрович зарядил побольше трассеров, и смотрятся они очень эффектно. Никто не любит, когда в него стреляют. Как-то отвлекает это. От всего прочего. Аэродром я уже проскочил, "церштёреры" не смогли ни сбить кого-то из взлетавших, ни сбросить бомбы. Что, собственно, и требовалось от меня. Плюс свой сбитый. Ведущий восьмёрки. На виду у всей аэродромной публики.
"Худые" тоже проскочили сквозь тройку Фролова, обменявшись трассами. Без видимых результатов. В лоб что на И-15, что на И-153, тем более на И-16 "худому" очень неуютно ходить. Вооружение мало чем уступает, если вообще, а огромного, для таких козявок, диаметра однорядная "звезда" защищает почище любой брони. Проскочив, разминулись, "худые" сразу ушли в высоту, а наши в боевой разворот. Чтоб снова в лоб встретить. Тут и я присоединяюсь, заняв своё штатное место позади замполита. Немцы довольно далеко ушли, там развернулись и снова на нас, мы, натурально, навстречу. Достаточно сблизившись, задираю нос и выдаю трассы, не целясь, потому что лечу в море огня. Очень страшно. Опять разминулись, фрицы снова пошли вверх, да там и остались. Опытные, собаки, на виражи не хотят, и в лобовые им стрёмно. Четвёрка отвалилась и ушла на запад. Видимо, кому-то из них досталось-таки. "Церштёреры", похоже, можно поздравить с облегчением – бомбы куда ни попадя побросали. Развернулись, но в драку пока не лезут. В стороне снова к востоку заходят. Видимо, участь ведущего не понравилась, да и наши взлетели уже, высоту набирают. Десяток "чаек" – не фунт изюма. И продолжают взлетать. А с запада бомбёры тем временем подходят. Километра три им ещё. Впереди неполная – без одного – девятка Ju 88, за ними пяток "Дорнье", 215-х, и в замыкающих две тройки He-111. Сборная солянка. В сопровождении четвёрки "мессеров". Не тех, что ушли, новых. В смысле следующих. Похоже, с нашим доблестным полком решили покончить, и очень даже смахивает на то, что на сей раз фрицам это удастся. Отчасти, во всяком случае. Единственное, что радует, так это что более или менее готовых к взлёту машин у нас довольно много. Не радует же, что до заката далеко ещё.
"Церштёреры", наконец решившись, рванули в лобовую на "чайки". Это серьёзно. Курсовая батарея у "сто десятого" не дай бог. Но успевшие набрать высоту "чайки" порскнули от них во все стороны, как воробьи от коршуна, лишь один заметался и не успел. Тут же исчез в шаре взрыва. Молодой, наверное. Но уже несколькими секундами позже пара "чаек" висела у них на хвостах, вскоре один "церштёрер" воткнулся в землю, ещё один, задымив, ушёл к западу.
Словно извиняясь за недавнюю отлучку, тянусь строго за замполитом. Наша четвёрка виражит над аэродромом, набирая высоту. До двух с половиной. Фрол, похоже, решил контролировать пространство над аэродромом. Правильно, бомбёров пусть "чайки" переймут.