– Ну, как прикид? – поинтересовался он мнением сестренки.
– Нормально, – без всякого восхищения ответила Аня, окинув брата с ног до головы безразличным взглядом.
– Нормально, – передразнил ее Кирилл, – чего бы понимала, – не унимался он.
– Ну ладно, я пошел к Кольке, а то еще опоздаю, – вдруг вспомнил он просьбу друга прийти вовремя и посмотрел на табло электронных часов, которые показывали четверть пятого.
Как только за Кириллом захлопнулась дверь, Аня заметалась по комнате, быстро собирая разложенные на столе учебники, и подлетела к шкафу, чтобы выбрать праздничный наряд.
А в это время Кирилл трезвонил в дверь ожидавшего его друга. Дверь распахнулась, являя именинника с удивленными глазами.
– Ты ли это? Ну надо же, не опоздал, пришел на целых 10 минут раньше! А прикид какой! – не переставал удивляться Колька. – Глядя на тебя, можно подумать, что в мое скромное жилище забежит английская королева.
– Да это я так, – оправдывался Кирилл, в глубине души ликовавший, что друг заметил его обновки. – Еще раз поздравляю с днем рожденья, желаю исполнения всех желаний и счастья в личной жизни, – весело проговорил Кирилл и пожал Кольке руку.
– Ну ты совсем, как сова из «Винни-Пуха», – старушечьим голосом передразнил именинник друга, – желаю счастья в личной жизни.
– А это мой подарок тебе, – Кирилл протянул Кольке запечатанную дискету.
– Вот это да! Та самая игра! – радостно вопил Колька. – Ну спасибо, Кирюха, век тебя не забуду!
В Колькиной комнате Кирилл увидел празднично накрытый стол, возле которого суетилась Колькина бабушка, расставляя тарелки. На диване сидели его друзья-одноклассники, о которых он так много говорил.
– Это мой дружан Кирилл, – представил он компании пришедшего, – а это неформал Серж, он кем только ни был: панком, хиппи, реппером, – а сейчас разрабатывает свою новую тусовку, – показал Колька на странноватого парня с замысловатой прической на голове. – Витек-Шварценеггер, – продолжал знакомить Колька, показывая на сидящего у окна крепыша внушительного вида с короткой стрижкой, – чемпион по бодибилдингу, кстати, занял второе место в том году в конкурсе качков.
– Да ладно тебе, Колян, – засмущался Витек.
– А это Санек, он песни на гитаре играет, сочиняет и поет не хуже Цоя, правда, Санек? – не унимался виновник торжества. Санек отличался от двоих друзей серьезным видом.
Кирилл пожал всем новым знакомым руки и сел на свободное кресло.
– Бабуля, хватит суетиться и оставь нас одних, я, в конце концов, именинник и имею сегодня право голоса, – обратился Колька к бабушке, которая раскладывала на столе салфетки.
– Ухожу, внучек, ухожу, – отозвалась бабушка и, шаркая тапочками, вышла из комнаты.
– А предки твои где? – поинтересовался басистый Витек.
– Маманя с отчимом пошли запасаться провизией и обещали вернуться нескоро; давайте садитесь за стол, – пригласил Колька. – Предки в честь рождения сына даже шампанского не поставили, все думают, что мы дети, – накладывая себе салат, сообщил Колька друзьям.
– А этого тебе мало?
Витек достал из-под стола бутылку красного вина и торжественно поставил ее на стол, подмигнув всем сидящим. Сорвав одним движением пробку с бутылки, Витек стал разливать «смертоносный» напиток в фужеры.
– Как бы бабуся не заметила, мало ли что… У нее нюх, как у Кирюхиного Ганнибала, – засомневался Колька.
– А кто такой Ганнибал? – поинтересовался Серж.
– Это пудель, – ответил за Кирилла Колька.
– За тебя! – подняв фужер и громко чокнувшись с именинником, кратко и ясно сказал Витек.
Все дружно выпили и принялись за еду. На какое-то мгновенье в комнате воцарилась тишина, которая изредка нарушалась стуком вилок и неприличным чавканьем. Первым нарушил тишину Серж.
– Между первой и второй… – начал он, – промежуток небольшой, – дружно подхватили все, и снова послышался звон фужеров.
Молча наблюдавший за всем Кирилл, как ни странно, чувствовал себя очень скованно в компании старых Колькиных друзей и никак не мог включиться в общий разговор. Захмелевшие друзья вспоминали о приколах в старой школе, учителях, одноклассниках, смеялись, держась за животы, не обращая на Кирилла никакого внимания, который чувствовал себя не в своей тарелке.
– А как насчет курнуть? – предложил Серж, направившись к балконной двери.
– Все за, – подхватил Колька, и, наконец-то обратив внимание на молчащего друга, спросил: «Пельмень, чего-то я тебя не узнаю, ты что, как в воду опущенный, курить идешь?»
– Да нет, я не хочу, голова чего-то побаливает, – заметно покраснев, отказался от предложения Кирилл.
– Ну смотри, – отстал Колька и вышел на балкон, где громко смеялись его бывшие одноклассники, прикуривая от одной зажигалки.
«И зачем я только пошел? Ты с ними подружишься, – мысленно передразнивал Кирилл Колькины слова.
– Какой уж там подружишься. – тоскливо думал он, одиноко сидящий за столом, злясь на Кольку и на себя.
– У них свои разговоры. А Колька – тоже друг называется – променял меня на этих своих приятелей и разглагольствует с ними».
Из балконной двери высунулась Колькина голова. – Кирюха, иди сюда, там Витек такой прикол рассказывает, – весело позвал он Кирилла, но увидев опечаленное лицо друга, вышел и присел рядом с ним.
– Ты чего на моих именинах скучаешь, как царевна Несмеяна, тебе дружаны мои не понравились?
– Да нет, я не скучаю… Я же тебе сказал, что у меня голова болит.
– У меня такое ощущение, что тебе не нравится моя компания, ты как-то странно себя ведешь и даже участия не принимаешь в нашем разговоре. Пойдем, песни под гитару споем, Санек знаешь как здорово играет, – весело предложил Колян.
– Да нет, я посижу немного, может голова пройдет, – отказался от предложения Кирилл. – Я потом к вам присоединюсь, ладно?
– Ну, как знаешь… – обиженно произнес Колька и вышел на балкон, где его гости пели песню Цоя про пачку сигарет и самолет.
Кириллу стало еще тоскливей, он вышел из комнаты и незамеченный никем проскользнул на лестничную площадку. Спустившись этажом ниже, он прислонился разгоряченным лбом к холодному стеклу подъездного окна и уставился в темноту.
Услышав шаги, Кирилл обернулся и увидел поднимающуюся вверх по лестнице Аню.
– Ты что тут делаешь? – удивленно, безо всякой злости, а даже наоборот, с радостью обратился он к запыхавшейся сестре, которая, как ему показалось, выглядела необычно: красное платье, которое она надевала только по великим праздникам, на голове какое-то подобие прически, губы подкрашены маминой красной помадой.
– Представляешь, Кирилл, – начала быстро объяснять сестра, я на кухне чай пила и вдруг из окна увидала, что наш Ганнибал треплет кошку Изольды Тихоновны, как тряпку. Знаешь, какой бы был скандал, если б хозяйка увидела, как наш монстр рвет кошку на сотню маленьких шкурок! Вот я и выбежала во двор их разнимать, а дверь нечаянно захлопнулась, а ключи остались в квартире, а на улице, сам знаешь, холодно, не в подъезде же мне родителей дожидаться? Вторые ключи у тебя, вот я и пришла, – закончила сестра и посмотрела на Кирилла.
– Что-то я не видел дома, чтобы ты при мне в таком виде чай пила, с накрашенными губами, – пытался поймать Кирилл лукавую обманщицу.
– У нас в классе скоро намечается день родителей, ну помнишь, наша класснуха его проводит в конце каждой четверти, мы еще всякие сценки ставим. Я хотела порепетировать роль, ну, как говорят, войти в образ, вот и оделась так, – оправдывалась Аня, оглядывая себя со всех сторон.
– Ну ладно, верю, верю, – снисходительно ответил Кирилл, который был озабочен совсем другой проблемой. – Знаешь, Анька, я так радовался, когда Колька пригласил меня на день рождения, а теперь мне даже не хочется туда возвращаться, и его друзья мне почему-то не нравятся, в их компании я чувствую себя полным идиотом: молчу, как дурак, а они прикалываются между собой. Как мне быть, не знаю. Я для них чужой, – поделился он с сестрой своим настроением.