Триггви не понимал, мужской это голос или женский, да и вообще человечий ли? Может быть, какое-то животное случайно попало в здание и поранилось?.. Раздался еще один звук, будто что-то упало и разбилось. Триггви прибавил шагу. Крик доносился с верхних этажей. Смотритель начал стремительно подниматься по лестнице, уборщицы еле поспевали за ним. От страха и возбуждения они заголосили.
Лестница вела на этаж, где располагался деканат. Звук, похоже, шел оттуда, но пронзительные вскрики за спиной мешали Триггви слушать. Он побежал, уборщицы вплотную семенили за ним. Распахнув дверь пожарного выхода, ведущего в коридор, смотритель остановился как вкопанный. Стайка женщин врезалась в него.
Не опрокинутый стеллаж и разбросанные повсюду книги и не ползающий на четвереньках посреди коридора обезумевший декан факультета заставили Триггви оцепенеть, а лежавшее навзничь тело.
Триггви почувствовал спазм в животе. Во имя всего святого, что это за пятна на глазах? И почему так странно застыли руки? Женщины выглянули из-за Триггви и дружно завопили, в ужасе цепляясь за его рубашку, выпрастывая ее из штанов. Он безуспешно пытался освободиться. Декан протягивал к нему руки, моля о помощи, отчаявшись избавиться от чудовищной сцены позади него. Триггви хотел было убежать и увести женщин, но вместо этого шагнул вперед. Уборщицы опять закричали и потянули его назад. Смотритель рывком высвободился и подошел к скулящему Гуннару.
Слюна текла из профессорского рта, разобрать бормотание было невозможно. Интуитивно Триггви предположил, что труп — а это, несомненно, был труп, ничто живое так не выглядит — упал на Гуннара, когда тот открыл комнатушку, где стоит факультетский ксерокс.
Помимо воли Триггви взглянул на страшные человеческие останки. Черные пятна на глазах вовсе не были пятнами. Желудок Триггви сжался в ком. «Господи помилуй», — прохрипел смотритель, ком напрягся, и Триггви вырвало.
Глава 1
6 декабря 2005 года
Тора смахнула прицепившуюся к брюкам сухую овсяную хлопинку от завтрака, поправила одежду и зашла в офис. Все по плану. Она только что развезла по школам шестилетнюю дочь и шестнадцатилетнего сына — привычные утренние хлопоты. Дочка в последнее время не хочет носить розовое. Вроде не проблема, если не считать, что почти вся ее одежда розовая. Зато сын с радостью ходил бы в одном и том же годами, пусть в дырявом, но лишь бы с черепом и костями. Спасибо, что его не надо будить по утрам, — огромное достижение! Тора вздохнула. Не так-то просто одной воспитывать двоих детей. Впрочем, когда она была замужем, жилось не легче, просто вдобавок к утренней рутине они с мужем бесконечно препирались. Мысль, что теперь это в прошлом, взбодрила ее, она улыбнулась и открыла дверь.
— Доброе утро, — звонко сказала она.
Секретарша, не отрываясь от компьютера, состроила в ответ гримасу и продолжила щелкать мышью. «Какие мы любезные», — подумала Тора. Секретарша была их наказанием, и это, без сомнения, сказывалось на делах фирмы. Все клиенты на нее жаловались. Грубая, непривлекательная, она страдала чрезмерной полнотой, с полным безразличием относилась к своему внешнему виду и постоянно огрызалась на всех и вся. Словно в насмешку, родители назвали ее Беллой. Ну почему, почему она не уволится по собственному желанию? Непохоже, что она здесь очень счастлива, и вряд ли ее ждут перемены к лучшему. А где-то наверняка есть работа, которая ее встряхнет. Вот только вся штука в том, что Беллу нельзя уволить.
Когда Тора и ее партнер, старший и более опытный Брайи, объединились и открыли юридическую фирму, им так понравился офис, что они позволили хозяину включить в договор аренды условие, по которому фирма обязуется взять на работу дочь арендодателя. В их защиту можно сказать, что они и не подозревали, какой сюрприз их ждет. Девице дали превосходные рекомендации агенты по недвижимости, снимавшие офис раньше.