Тяжело было иго татарское, не скоро еще смоет время следы его с Русского народа. «Но в искушеньях долгой кары, перетерпев судьбы удары, окрепла Русь. Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат».
Начали сознавать русские люди, что только в единении сила, и начали собирать землю русскую Московские Князья. Собравшись с духом, попыталась Русь сбросить с себя чужеземное иго, и успела в этом. В 1380 году в первый раз дерзнули русские стать против татар с открытой силой, и 8 сентября, на Куликовом поле, при впадении р. Непрядвы в Дон, великий князь Дмитрий Донской разбил наголову полчища татарского хана Мамая. Много пролито было в этой битве крови русской, но все еще не купила этой ценой Русь своей свободы, потому что еще не все заодно встали: одни подняли оружие за права и свободу русского народа, а другие или прямо стали на сторону врагов народных, или косвенно помогали им, продолжая прежние распри и споры за власть. И опять надолго стало народное дело, потому что один другому не давал за него взяться как следует. И если бы партийные распри не расшатали бы сильную когда-то власть Золотой Орды, если бы сама Орда не распалась на части, то долго бы еще пришлось Руси ожидать наступления полного рассвета своей свободы.
К началу XVI века на месте Золотой Орды мы находим уже несколько отдельных татарских царств. Среднее и Нижнее Поволжье заняты сильными и богатыми царствами – Казанским и Астраханским. В степях приуральских кочуют Большие Ногаи, а Малые бродят между Астраханью и Доном. Крымская Орда то кочует по самому Крымскому полуострову, то рассыпается со своими стадами по приазовским степям от Днепра до самого Дона, берега которого еще надолго сохраняют названия Крымской (правый) и Нагайской (левый) сторон. По низовьям Буга и Днестра основались Белгородские (Аккерманские) татары – Едиссанская орда.
Южно-русская граница отодвинулась значительно к северо-западу: в пустыню превратились когда-то цветущие русские поселения Переяславской земли, почти вся Курская область и «польская украйна»[7] княжеств Северского, Черниговского и Рязанского.
Эта пустыня протянулась вдоль всей юго-восточной границы более чем на 1000 верст длины и до 500 верст ширины. «Дикое Поле» называется она…
Еще хозяйничают по Дикому Полю татарские орды, но уже вновь начинает наступать Русь по всему фронту: выдвигается вперед левый фланг, – с Оки и Унжи восточная граница перенесена уже на Ветлугу и Суру. По всей «украйне», как и в былое время Владимира Красна Солнышка, начинают строиться города, рубятся засеки, ставятся «остроги», населяется служилый военный люд: «дети боярские»[8], стрельцы, пушкари, городовые казаки…
Русь готовится к новой борьбе со степью. По равнинам, оврагам и перелескам Дикого Поля закипает вновь жестокая война не на живот, а на смерть.
Но на этот раз победа остается за Русью. Широкой могучей волной разливается она по безбрежному степному простору… А впереди Руси, как соколы, вырвавшиеся на волю, летят ближайшие наследники и прямые потомки славных когда-то великих могучих богатырей Святорусских – казаки…
Еще осторожно и робко шагает вперед молодое Московское государство, все еще не веря в свои силы, не смея действовать решительнее из боязни потерять добытое положение и вновь почувствовать на себе тяжкое иго чужеземцев; еще воеводы царские только учатся бить татар, – а уже далеко отбита татарская волна заставами богатырскими. Уже рыскают по всему Дикому Полю удалые казаки, и как в былое время про Курян говорил князь Всеволод (в «Слове о полку Игореве»), что они удалые наездники, пути им ведомы, степные яруги (овраги, балки) знакомы, так теперь казаки уже свои в Диком Поле, и Дикое Поле для них уже свое: знают они там все пути-дороженьки.
В 1521 году надобно было назначить место, удобное для съезда московских и турецких послов. Московское правительство обратилось за справками к Рязанским казакам, а те дали сведения, что на полдороге от Азова к Московским границам находится «переволока»[9], на этой переволоке прибой (пристанище) людям Астраханским, и тут посольским провожатым сходиться нельзя, – надобно быть съезду на Медведице, которая ближе к Великого Князя украйне, но лучше всего назначить съезд на Хопре. Впрочем, рязанские казаки несут разведывательную службу не только по Дикому Полю, они получают и дальние командировки в Крым и Турцию. В 1522 году с Иваном Морозовым посланы казаки Рязанцы в числе десяти станиц (разъездов, отрядов) и список ему дан именной, где кого из них оставить: в Азове 4 станицы, в Кафе (ныне Феодосия) 4 станицы, в Царь-город взять 2 станицы; которых казаков оставить в Азове и Кафе и ему тем казакам приказать: если Крымский царь захочет идти на Великого Князя украйну, то станица ехала бы к Великому Князю, а другие бы оставались и ждали новых вестей, и какие еще вести будут, ехали бы к Великому Князю по станицам же, чтобы Великий Князь без вести не был.
Исполняли казаки и самостоятельные поручения к соседним восточным державам, ездили послами, вели переговоры. Так, в 1517 году Великий Князь созвал на думу братьев и бояр и спросил их, следует ли после бывшего только что коварного нападения крымцев на Русь продолжать мирные сношения с Крымом, «посылать ли к хану казаков с грамотами». Дума приговорила, что нужно посылать, чтобы хан прямо не отстал от Москвы. А посольское дело было в те времена нелегкое и опасное. Приходилось казакам и холоду и голоду натерпеться в пути, отбиваться от нападений придорожных грабителей, да и при дворе восточных властителей не всегда жилось спокойно: били их там, оскорбляли всячески, грабили, отнимали даже одежду, продавали в рабство в далекие мусульманские края.
Но смело и спокойно выносил богатырский дух казачий все эти тягости и невзгоды. Не зная страха пред врагом, наводившим ужас на мирное население Русской земли, казаки сами шли навстречу опасности, перенимая от врагов систему войны, их боевые уловки, оружие и снаряжение. И скоро ученики превзошли своих учителей. Уже и в отдаленнейших углах степного простора не чувствуют себя спокойными и безопасными татарские улусы, – казаки всюду находят своих врагов. Вновь загорается заря Русской славы. Станицы удалых соколов-казаков не только шныряют по Дикому Полю, но залетают и в самое сердце татарщины – в Крым. Начинаются казачьи походы, повторившие славные набеги Олега, Игоря, Святослава, Владимира Мономаха и их богатырских дружин.
Когда, собственно, появилось казачество на Руси, с точностью определить невозможно. До нас дошло предание, что еще в 1380 году, когда Димитрий Донской шел с Куликова поля после Мамаева побоища, то первыми встретили его на Русской границе, близ города Гребени, «народ христианский воинского чина живущий, зовоми казацы, в радости стретающе его со святыми иконами и со кресты поздравляюще о избавлении своем от супостатов и приносяще ему дары от своих сокровищ, яже имеху у себя чудотворные иконы во церквах своих. Великий Князь с великою верою и любовию прием и их воинство вельми телесными дары обогатив и почтив, и по вся лета устави им казакам свое жалование за почесть их и сильную храбрость противу супостат агарянска языка».
С XV века известия о казаках принимают совершенно несомненный характер, а с начала XVI века, после объединения под властью Московского Великого Князя всей Северо-Восточной Руси вплоть до самой границы со степью, казаки уже постоянно упоминаются в составе Московских вооруженных сил, принимая деятельное участие в государственном строительстве в обороне городов, в наблюдении за набегами диких кочевников, в отражении их орд, в преследовании хищников, в отбивании у них русского «полона» и во всех походах, направляемых государями Земли Русской в глубь степей.