Тем не менее, как это часто случалось в прошлом, Муссолини не хватило мужества для откровенного разговора с Гитлером, когда оба лидера встретились лицом к лицу на севере Италии. Муссолини то ли испугался, то ли постеснялся открыто признаться фюреру, что его страна исчерпала все свои ресурсы, как материальные, так и человеческие.
Именно это странное молчание дуче в Фельтре вынудило короля Италии 25 июля, то есть всего неделю спустя, сместить его с поста главы страны.
Глава 3. Давнишние друзья
Этот человек – невротик. Когда он сказал мне, что никто не прошел через то, через что прошел он, в его глазах стояли слезы. Все это одно сплошное преувеличение.
Муссолини о поведении Гитлера на конференции глав государств «оси» в 1941 году
Решимость Гитлера спасти Муссолини и вырвать из рук его соотечественников явилась драматическим напоминанием того, насколько изменилась ситуация с начала 1920-х годов, когда произошла их первая встреча. В то время Гитлер был мало кому известным агитатором крайне правого толка, Муссолини же возглавлял фашистскую партию и был довольно заметной фигурой даже на мировой арене. (Нередко забывают о том, что прежде чем склониться к политическому альянсу с Гитлером, Муссолини был дружен со многими консервативными политиками других стран. В числе его поклонников в свое время был и Черчилль.)
В те дни молодой и амбициозный Гитлер смотрел на Муссолини как на предмет для подражания, и вполне понятно, почему. Фашистская революция в Италии явилась для будущего фюрера источником вдохновения и потенциальной моделью системы, которую он мечтал воплотить в жизнь в Германии.
«Я готов честно признать, что в тот период я был исполнен искреннего восхищения перед великим человеком по ту сторону Альп, – писал Гитлер на страницах книги «Майн Кампф» в 1923 году, – ибо человек этот был полон горячей любви к своему народу, не заключал сделок с врагами Италии, но всеми способами стремился их уничтожить. Муссолини по праву может быть назван в числе великих мира сего благодаря своей решимости не делить Италию с марксистами, но разрушить интернационализм и спасти от него родное отечество». (То, что при дуче поезда ходили точно по расписанию, было лишь глазурью за торте более весомых побед.)
Тем не менее эта симпатия отнюдь не была взаимной. Безусловно, Муссолини нередко (и стараясь этого не афишировать) снабжал деньгами юное детище Гитлера, нацистскую партию, когда та рвалась к власти, и оказывал другие формы поддержки. Однако осторожный итальянский диктатор, хотя и утверждал, что восхищение Гитлера ему льстит, старался не вступать в слишком тесные отношения с бесноватым австрийцем.
В 1926 году, когда Гитлер обратился к итальянскому послу в Берлине с просьбой подарить ему фото с автографом его кумира Муссолини, эту просьбу решительно отвергли. «Поблагодарите вышеуказанного господина за его чувства, – говорилось в полученном из Рима сообщении в адрес итальянских дипломатов в германской столице, – однако передайте ему в той форме, какую сочтете приемлемой, что дуче не считает нужным выполнять такую просьбу». В результате Гитлер был вынужден довольствоваться бронзовым бюстом Муссолини, который стоял на видном месте в так называемом Коричневом доме, мюнхенской штаб-квартире нацисткой партии.
Отношения между Муссолини и Гитлером резко изменились, когда тот в начале тридцатых годов пришел к власти. В то время Германия была обезоружена и находилась в политической изоляции. Гитлер же, заняв в начале 1933 года кресло рейхсканцлера, поставил своей целью возродить военную мощь Германии и разделить на два лагеря, а следовательно, ослабить ведущие европейские державы. И хотя дуче испытывал к новоявленному фюреру смешанные чувства – реанимированная Германия вполне могла представлять угрозу для Италии, – он также полагал, что сможет использовать Гитлера в собственных целях, а именно – с выгодой для себя эксплуатировать страх Запада перед нарождающимся нацизмом: например, потребовать для Италии территориальных уступок на Балканах, в Средиземноморье или в Северной Африке.
Естественно, Муссолини опасался, что Гитлер попробует присоединить к Германии Австрию и тем самым ликвидировать своеобразный буфер между Италией и Третьим рейхом. Вместе с тем он полагал, что сможет держать в узде своего страстного поклонника и сумеет воспрепятствовать осуществлению аншлюса Австрии, который бы нарушил положения Версальского договора. Тогда, в 1933 году, Муссолини как-то раз сказал следующее: «Гитлер не слишком блещет умом. Его голова напичкана философскими и политическими ярлыками, причем совершенно бессмысленными».
Муссолини, который течение почти десятилетия всячески избегал Гитлера, в конечном итоге был вынужден встретиться с немецким диктатором. Встреча состоялась в Венеции в июле 1934 года. На ней говорил, в основном, Гитлер, который распространялся на две свои любимые темы: захватническая война и чистота расы. При этом он договорился до того, что начал предлагать свои идеи по этнической чистке итальянцев, которым, по его убеждению, не хватало расовой чистоты!
«Я опасался, что у меня возникнут трудности с немецким языком, – признался дуче, владевший несколькими иностранными языками, в том числе и немецким. – Но их не возникло. Он лишил меня любой возможности вставить хотя бы слово».
Самонадеянный нацистский лидер не произвел на дуче особого впечатления – Муссолини тогда сравнил его с заезженной пластинкой.
«Он (Гитлер) агрессивная личность, у которой полностью отсутствует самоконтроль, – сделал вывод Муссолини, – от наших с ним разговоров не было ничего хорошего».
Это было весьма дальновидное замечание. Хотя и сам дуче не был чужд насилию, то, что произошло буквально через несколько дней после их встречи, потрясло его до глубины души. Тогда Гитлер убил несколько сот как своих откровенных врагов, так и верных товарищей по партии. Эта кровавая чистка позднее вошла в истории как «Ночь длинных ножей».
«Ты только взгляни, – не скрывая своего омерзения, сказал Муссолини жене, протягивая ей газету с заметкой, в которой рассказывалось об этом жутком событии. – Этот человек напоминает мне гунна Аттилу. Он убил своих ближайших друзей, тех, кто привел его к власти».
Муссолини пришел еще в больший ужас, когда в июле нацисты попытались прийти к власти в Вене. (Как мы видим, Гитлер не терял времени даром!) Впрочем, фюрер быстро пошел на попятную, как только Муссолини сделал несколько угрожающих жестов, например, разместил на пограничном перевале Бреннер четыре итальянские дивизии. Тогда отношения между обоими диктаторами достигли своей самой низкой точки. Вскоре после австрийского фиаско Муссолини назвал Гитлера «мерзким сексуальным дегенератом» и «опасным дураком». Нацизм же в его глазах был не чем иным, как «диким варварством». «Убийства, грабежи, шантаж – вот и все, что способна породить эта идеология».
* * *
На протяжении последующих нескольких лет Англия и Франция всячески поощряли враждебное отношение дуче к Германии и даже стремились укрепить свои отношения с ним в качестве противовеса исходящей от нацистской Германии угрозе. Впрочем, Гитлер тоже не терял понапрасну времени и всячески обихаживал итальянского диктатора, мечтавшего возродить на Апеннинах мощь и славу Древнего Рима. Фюрер постепенно затягивал Муссолини в орбиту своей политики, тонко играя на его тщеславии и жадности. Будучи по природе оппортунистом, дуче старался не портить отношений ни с кем и даже не был чужд тому, чтобы натравливать противников друг на друга, с тем чтобы заручиться для себя и своей страны максимальными преимуществами.