Ах, конечно, ведь родственнички. Еще бы не знать! И какие у вас бы ли отношения с этим, с Вишняковым? Небось водку вместе пили?.."
Это было очень, очень давно... "Стоит ли вспоминать? Может быть, кто старое вспомянет, тому... Нет, черта с два! - подумал Илья Андреевич. - Глаза нам еще пригодятся, но и не забудем! Кто забывает прошлое, тот совершает новые ошибки. А этот спокойно поживает. И, конечно, теперь первым на каждом шагу кричит о культе. Нутро-то у него прежнее!"
- Старый знакомый! - зло повторил Илья Андреевич. - Как же это я его не узнал?! Может быть, потому что шляпа и галстук. Это называется "перестроился"! В былые времена он признавал только китель и сапоги. А почему он интересовался твоей квартирой?
- Понятия не имею. Может быть, вспомнил, как выгонял меня с грудным Юриком из пароходской квартиры. Как жену и сестру...
Илья Андреевич сжал кулаки, но руки были опущены. Никто не видел этих сжатых кулаков, и никто не знал, что он пережил, перенес.
- Эх, напомнить бы ему все это сейчас!
- Не надо, Илюша! Мне и так больно! Забудем!
- А ты думаешь, мне не больно?.. Мне?.. Забыть?.. Почему же ты хранишь осколки вазы?..
Илья Андреевич вдруг смолк. Последние слова были не ко времени и не к месту. Он пожалел, что произнес их.
- Это другое, Илюша! Ты знаешь, это моя любовь!
Он снова забылся, не выдержал:
- А любовь Юрия? Его любовь к Людмиле...
Ольга Андреевна умоляюще взглянула на брата. Он был прав, но сейчас он был и жесток. А не жестока ли она, Ольга, к ней, к этой девушке?..
К ним подошел пожилой бритоголовый здоровяк, коренастый крепко сбитый, и с доброй улыбкой приветствовал сестру и брата.
- Здравствуйте, дядя Миша! - ответила Ольга Андреевна.
- День добрый, капитан гавани! - весело сказал Илья Андреевич.
- Еще трудно сказать, каким добрым он будет.
- Вы о соревнованиях? - с тревогой спросила Ольга Андреевна.
- Нет, прежде всего о погоде.
Снова зазвонил колокол, чисто и мелодично.
- Ольга говорит, что ваш колокол словно хрустальный, - сказал Илья Андреевич.
- Это склянки рынды первосортной меди в сплаве с серебром. Да, с серебром! И знаете, что там написано, на ободе у этого колокола? Там написано старославянской вязью: "Ищите да обрящете!" - Дядя Миша рассмеялся.
- Старославянской? Значит, это сейчас у вас благовест для богов?
- Для богов здоровья и силы, для молодых богов спорта для, таких, как ваш Юрий!
- Ищите да обрящете! - с задумчивой улыбкой сказал Илья Андреевич. - Не все ли равно, кто это сказал и вязью или как там еще написано. Одно и то же кто ищет, тот всегда найдет! А Юрий искал и "Диану" нашел!
- "Диана" хороша, - отозвался капитан гавани.
На какое-то время Ольга Андреевна забыла о своей многолетней душевной боли. При виде дяди Миши она всегда чувствовала себя хорошо и спокойно. Он был добрым, общительным и веселым человеком.
Новый пятиэтажный дом на набережной, где жили мать и сын Вишняковы, был заселен недавно. Сюда переехал и дядя Миша Кукин, которого Ольга Андреевна знала и раньше. Кукиь много лет плавал боцманом на одном судне с ее мужем, капитаном дальнего плавания Вишняковым.
Но мужа нет, давно нет. Остался Юрий. Ему уже двадцать два года, и он никогда не видел отца.
- Вы надеетесь на Юру? - спросила Ольга Андреевна. - Ведь в прошлом году он проиграл и очень переживал...
- Проиграл, - подтвердил Кукин. - Но все-таки за ним осталось второе место. Теперь он должен выиграть. Должен!
Кукин озабоченно оглядел небо.
- Барометр падает, резко падает, - сказал он. - Только бы они успели финишировать до шквала.
- А шквал будет? И сильный?..
- Только сейчас сообщили, что ожидается очень сильный Циклон. Ветер уже отошел.