Бот показал мне виртуальную примерочную, где я мог примерить то, чего не было в наличии. Я зашёл внутрь небольшой комнаты и увидел перед собой плавающее в воздухе меню в виде образов и подписей. Каким-то образом они законтачились прямо с моим мозгом и стали реагировать на простое «да» и «нет», а также «дальше, дальше». С горем пополам я нашёл винтажные коллекции, которые мне более-менее подходили: костюмы, рубашки, футболки, джинсы. Выбирая, примеряя и подгоняя под себя то, что понравилось, я пробыл там около часа. В итоге мне сообщили, что придётся ещё подождать, пока изготовят понравившиеся мне модели по моим размерам. Бот предложил пойти в гостиницу, куда мне всё доставят прямо в номер, и я согласился. В будущем, всё же, крайне удобно жить.
– Чо так пусто тут?
– В основном люди покупают одежду, оставаясь дома, используя такие же виртуальные способы примерки. На самом деле покупают они дизайн, саму идею и программу, по которой эта идея реализуется. А дальше одежда создаётся с помощью нано-фабрики либо из нового картриджа, либо в ходе переработки.
– И зачем тогда такие центры существуют?
– Прежде всего, для пенсионеров. Многие из них ностальгируют по прежним временам. А ещё – для туристов. Хотя и их немного в наше время.
Гостиница представляла собой высотное здание, стилизованное под старину. По стилю оно напоминало мне сталинскую высотку, но с вычурными белыми башенками и кремовыми статуями горгулий. Эклектика! Её плотным кольцом обступали небоскрёбы более строгой формы.
Мы попали в лифт прямо с подземного паркинга и стали подниматься на 21-й этаж, минуя ресепшн. Лифт тоже был сделан в старинном стиле – обивка из дерева, позолоченные поручни и резные рамочки у зеркал. Вышли на своём этаже и прошли по коридору до номера. Вся эта геометрически правильная планировка была ровно такой же, как и сто лет назад, только двери открывались непостижимым для меня образом. Было ощущение, что это и не двери вовсе, а просто – чувствительные элементы стены. Люди прикладывали руку, они оживали и разделялись на две половинки. Бот делал всё то же бесконтактно. Мы проходили внутрь, и они срастались. Освещение включилось само, или бот его активировал. Несмотря на усталость, я пошёл осматривать помещение.
Высокие потолки, просторные, лаконично меблированные помещения. Окна оказались таким же подвижным элементом внешней стены. Я лишь приблизился к ним, и они растворились во всю стену… открывая прекрасный вид на вечерний город. Глядя на сверкающие огни небоскрёбов и транспорта, я почувствовал прилив тоски, знакомый с детства, когда, кажется, что жизнь несётся мимо тебя, а ты отстал от неё и никогда не догонишь.
Из оцепенения меня вывел бот, позвав в ванную, чтобы научить пользоваться душем. Это была кабина с прозрачными стенками, в которой я должен был стоять и ждать, пока несколько разных режимов очистки не будут применены. Слишком много всякой нано-дряни летает по городу и в публичных помещениях. Чтобы избавить человека от них, да и вообще от грязи, применялись различные волны и аэрозоли тоже из нано-материалов, но, в свою очередь, само выводящихся. Обычный знакомый мне душ с водой тоже использовался, но я его обнаружил случайно, выбрав режим массажа. Использованное нижнее бельё, судя по всему одноразовое, нужно было бросать в специальный проём в стене ванной. Что с ним потом делали, я уже спрашивать не стал.
После душа Дваноля заказал еды, «какую он сам считает полезной для меня». Принесли пару вычурных, но невероятно свежих салатов из полусотни мелко-мелко нарезанных листьев салата, овощей, фруктов и какой-то густой желеобразной хреновины, плюс чашку пресного пойла, которое они называли чаем. Дваноля сказал, что еда и напитки – всё входит в стоимость номера, и что вообще сейчас в развитых странах нет ничего дешевле еды. Почти в каждом доме, гостинице и в других местах проживания людей размещалась своя гено-ферма, на которой выращивались самые разнообразные продукты. Была бы генетическая модель, а продукт изготовить – не проблема. Про дезинфекцию он снова предупредил и даже показал на небольшую трубочку распылителя, лежавшую на подносе. В нём был состав нано-чистильщиков, который уничтожал микробов и всяких сапрофитов, не оставляя от них ни следа. Я послал его куда подальше и принялся есть на своём привычном уровне безопасности.
– Очень неосторожно, с вашей стороны, мутации вирусов на настоящий момент гораздо более разнообразны, чем те, к которым привык ваш организм.
– Ничего страшного! Если я не справлюсь с этими мутациями, справится кто-то другой. И ему жить на этой планете, а не мне.
Бот промолчал, видимо, осваивая эту новую для себя философию жизни. «Кстати, – добавил он, наблюдая за моей мимикой во время еды, – если вам захочется поесть что-то из вашего прошлого, придётся заказывать в Институте генетики саму модель. Но это уже будет стоить серьёзных денег».
– А что в вашем мире серьёзные деньги?
– От десяти до пятидесяти тысяч рублей.
– Угу. Буду иметь в виду.
Я зашёл в спальню и попросил подключиться к сети. Дваноля высокомерно парировал, что он из неё и не выключался, а потом, не совершая лишних движений, оживил стену напротив дивана. Далее он объяснил, как голосовыми командами либо жестами открывать и закрывать страницы, увеличивать и уменьшать контент. Но, самое прикольное – картинку можно было приближать к себе, отделяя от стены, и даже делать выпуклой, трёхмерной.
Качество всего, что я разглядывал, было офигительное. Никаких пикселей я так и не встретил, как бы ни увеличивал изображение. Сперва я открыл карту города и место, где мы находимся сейчас. Для удобства я поместил её на полу и стоял там, среди возвышающихся миниатюрных небоскрёбов, пролегающих между ними скоростных линий поездов и остатков древностей. Можно было и без подписей разглядеть Кремль, Охотный ряд, Тверскую и Лубянку. Бот объяснил, что там, в районе Садового, сейчас что-то вроде музея-заповедника. А деловой и финансовый центр города находятся немного западнее и растянулись они где-то от Фили до Рублевского шоссе. Он пролистнул карту на десяток километров на юг. Небоскрёбы, небоскрёбы и снова они же.
– Что-то ещё хотите посмотреть?
– Да нет, пожалуй.
Почему-то хотелось оттянуть момент возвращения на неопределённый срок.
Ну, а потом меня заинтересовала Сирена, а особенно её личная жизнь. Посмотрел на её подружку-лесбиянку, далее – несколько отрывков из мыльной оперы, где они с Минхом и другими играли в больницу. После этого ощутил себя ещё большим идиотом.
Примечания
1
Кажется, он приходит в себя.
2
Привет. Не бойся. Я – Сирена. А это – доктор Горлов.
3
Если точно, то сто один год.
4
Всё? Какие ещё капризы у больного?
5
Вечером – у меня личная жизнь. Смотри сюда!
6
Я – лесбиянка. Значит – с мужчинами не сплю. Зафиксируй – тебе пригодится.
7
Клеймим мы себя сами, но не все. Только генетические…
8
Я не обиделась, всё нормально… Это – мая работа…
9
Надо срочно делать нано-чистку.
10
Ни на кого нападать. Хорошо? Я – быстро.
11
А вот и я снова. Любуетесь?
12
Хотела с этого начать, но меня опередили.
13
Будем делать пластику и омоложение.
14
Нет. Здесь ни получится. И вам надо больше ходить. Пойдёмте в кабинет.
15
Это боты. У людей в глазах линзы. Смотри сюда.
16
Это связь, выход в сеть. Как «мо-биль-ник», «ин-тер-нет» у вас. Я проходила в школе.
17
Комментарий к эпизоду: за год до заморозки, герой полностью погрузился в жизнь секты и не мог застать процесса распространения сотовой связи и появления сленгового выражения «мобильник».
18
У ботов это визоры. Они ни видят просто – только через камеру.