Авторы данных работ находились под влиянием методологии М.Н. Покровского. Тем не менее они не приписывали великим князьям участия в заговоре против Николая II. Иного мнения держались историки и публицисты, работы которых можно условно отнести ко второму типу.
Их работы – научно-популярные очерки или статьи, часто приуроченные к очередной годовщине Февральской революции[78], в которых говорилось об активном участии великих князей в заговоре с целью совершения дворцового переворота. Так, Е. Фокин в своей работе «Февраль 1917 г.» писал: «Как убийство Распутина, так и зародившийся в головах наиболее “решительной” части буржуазии, помещиков, финансово-промышленной буржуазии, великокняжеской клики и недовольного генералитета план дворцового переворота является лишь выражением животного страха всех этих групп перед революцией, попыткой предотвращения революции снизу “революцией сверху”»[79].
Такие авторы, как Д. Эрде, рассматривали устранение «старца» в качестве определенного этапа в запланированных заговорщиками действиях. «Убийство Распутина должно было явиться началом решительных действий против Николая II, если бы последний и после устранения “злого гения” монархии, после убийства Распутина, вздумал продолжать его политику», – писал вышеупомянутый историк[80]. Причем речь шла не об устранении монархии, а лишь о замене одного монарха другим, более удобным для тех, кто задумывал переворот.
Третью группу работ представляют более значительные по объему и серьезные по содержанию исторические исследования. К ним в первую очередь следует отнести работы В.П. Семенникова, активного сторонника тезиса о «заговоре царизма», имевшем целью заключение сепаратного мира. Этому были посвящены его работы «Политика Романовых накануне революции» и «Романовы и германские влияния»[81], в которых автор уделял внимание и проблеме взаимоотношения Николая II с великими князьями. В.П. Семенников не исключал и возможности государственного переворота в России: «Если бы великий князь Николай в свое время не был убран на Кавказ (речь идет о смещении великого князя Николая Николаевича с поста Верхового главнокомандующего и назначении его на должность командующего Кавказским фронтом и наместником Кавказа. – Е.П., К.Б.), то сам ход умирания монархии мог бы быть несколько иным: не исключена была возможность еще той промежуточной стадии, при которой на короткое время воссел бы на престол этот “любимый вождь” империалистической буржуазии»[82].
Под редакцией и с предисловием В.П. Семенникова был издан сборник «Николай II и великие князья. Родственные письма к последнему царю»[83]. Из всех великих князей относительно резкую оппозицию царю и царице, по мнению историка, составляли «Николаевичи» и «Михайловичи». «Николаевичи связывали свои политические расчеты с кандидатурой в цари самого Н.Н. Романова»[84], – пишет В.П. Семенников, отмечая невероятную популярность великого князя Николая Николаевича, особенно в армии. Однако историк указывает и на то, что популярность эта была отчасти искусственно подготовлена великой княгиней Милицей Николаевной, женой его брата Петра Николаевича, путем выпуска книг, лубков, портретов и календарей с изображением великого князя Николая Николаевича. У нее были на это свои основания, так как если бы Николай Николаевич стал императором, то наследником его явился бы сын Милицы – Роман (великий князь Николай Николаевич был бездетен). Ради этого и действовала великая княгиня Милица Николаевна.
«Представители романовской линии “Михайловичей” занимались преимущественно различными политическими интригами и связанными с ними финансовыми аферами, удобоисполняемость которых была вполне обеспечена благодаря тому, что один из “Михайловичей” – Александр – был женат на сестре Николая II – Ксении. Поэтому, не рассчитывая выдвинуть из своей среды “кандидата на престол”, “Михайловичи” в своих интересах с особым усердием поддерживали существующий династический порядок», – отмечает В.П. Семенников[85]. Правда, это не помешало некоторым из них, а именно великим князьям Николаю Михайловичу, Александру Михайловичу, Георгию Михайловичу, пытаться убедить царя в неправильности его политики посредством писем или устных бесед. Однако эти попытки не увенчались успехом. В основе оппозиции великих князей, по мнению автора, лежал страх за свою жизнь и за будущее. «В то время когда писались все эти письма, великокняжеская клика уже сознавала, что стоит на краю гибели. Великие князья делали попытки бороться за спасение себя и монархии. Убийство Дмитрием Павловичем Романовым Распутина должно было, казалось, спасти весь строй. Но спасения, конечно, не последовало. Предчувствие скорой гибели и заставило великих князей заговорить о реформах»[86].
Несомненной заслугой В.П. Семенникова является комплексное рассмотрение и публикация источников, связанных с великими князьями, на основе которых он сделал вывод о наличии разных великокняжеских группировок и причинах их оппозиционности.
Другой интересующей нас работой, является книга С.Д. Мстиславского «Гибель царизма»[87]. В этом труде автор предпринял попытку объединения некоторых великих князей с теми слоями общества, для которых восшествие на престол этих лиц (при удачном стечении обстоятельств, будь то отречение или убийство Николая II) было бы желательно. С.Д. Мстиславский выделяет две личности – великих князей Николая Николаевича и Михаила Александровича.
Великий князь Николай Николаевич был в «августейшей семье носителем династического начала. Сам его внешний вид говорил только в его пользу. Великий князь имел и “духовно” огромные преимущества перед Николаем II, он мог находить общий язык с офицерами, в отличие от царя. Назначение его в империалистическую войну Верховным главнокомандующим, его фронтовые и в особенности прифронтовые “гражданские” меры, в которых сказалась его жесткая и уверенная рука, высоко подняли его авторитет. Можно было даже ожидать, что если бы он бросил свое имя против имени императора, “старая Россия” стала бы за него. Но Николай Николаевич мог выйти к престолу только на путях катастрофы…Прямого, законного пути к власти у него не было. Напротив того, Михаил Александрович являлся фактически естественным наследником занятого Николаем престола, учитывая, что цесаревич Алексей был явно не жилец, акт о престолонаследии предрешал царствование Михаила рано или поздно, если ему не пересечет дороги какая-либо “третья сила”. Михаил сумел оценить нараставшую силу буржуазии, шедшей на смену дворянству. В кругах буржуазии о нем говорили вполне недвусмысленно как о наиболее желательном кандидате на престол, поскольку он являлся “искренним и убежденным конституционалистом”»[88]. Однако, с нашей точки зрения, такие выводы не были в достаточной степени доказаны историком.
Наиболее значительными из работ данного периода являются книги Б.Б. Граве «К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны» и Э.Б. Генкиной «Февральский переворот. Очерки по истории Октябрьской революции»[89]. В своей работе Б.Б. Граве пишет о том, что «буржуазия пришла к необходимости совершения дворцового переворота, который должен был завершить ее экономическое господство путем овладения политической властью. Для этого она устанавливает связь с армией в лице высшего командного состава и членами царской семьи. Наиболее подходящим кандидатом для буржуазной великокняжеской фронды на случай дворцового переворота выступает великий князь Николай Николаевич»[90].