Олег. Я, пожалуй, все-таки пойду. Паркинсон может что-нибудь не то подумать…
Нина. Лежать!
Гаснет свет. И зажигается в другом номере.
Даша и Андрей рассматривают фотокарточку.
Андрей. А рот у него твой.
Даша. Зато глаза и волосы твои. И походка. Такая же, вразвалочку, как у медвежонка.
Андрей. Ну почему ты мне ничего не сказала?
Даша. Сначала я страшно обиделась, что ты меня не разыскал. А потом я подумала: вот приду к тебе с Николашей. Прощу тебя. Мы станем жить вместе. И что он увидит? Отца, которым помыкает Волчатов? Кем вырастет мой сын? Этот бандит сломал тебя. Он сломал бы и нашего сына… Нет!
Андрей. Хочешь, я расскажу, как познакомился с Волчатовым?
Даша. Да.
Андрей. Мне было пятнадцать. Мы дрались с пацанами из другого микрорайона. У них своя территория. У нас своя. Заходить в чужие дворы было нельзя. Покалечат! А я тогда в первый раз влюбился. В одноклассницу…
Даша. Она была красивая?
Андрей. Наверное. Я проводил ее домой и так замечтался, что пошел через чужой двор. Их было человек восемь. Убить бы, конечно, не убили, но изувечили бы… И тут появился Волчатов. В черной куртке. Он их даже не бил – сбивал одним ударом, как кегли. Потом поднял меня, улыбнулся и сказал: «Мужчина должен уметь драться!» И дал адрес спортшколы, где работал…
Даша. Почему ты мне об этом никогда не рассказывал?
Андрей. Не знаю. Сначала я мечтал стать чемпионом. Мне даже снилось, что я стою на пьедестале, слушаю гимн и от гордости плачу. Я просыпался в слезах. Но потом оказалось, у меня нечемпионский характер.
Даша. Это неправда!
Андрей. Это правда. И я решил стать тренером. Хорошим тренером. Кто-то ведь должен растить чемпионов. И Волчатов одобрил, даже помог мне поступить в институт. А потом, через несколько лет, пришел и сказал: нечего возиться с этими сопленышами, нужно настоящее дело делать. Он очень изменился после тюрьмы.
Даша. А за что его?..
Андрей. Ни за что. Заступился за кого-то на улице и покалечил двух хулиганов. А в суде даже не разбирались. После этого он стал другим человеком. Он говорил, что уметь драться – это уметь жить!
Даша. Уметь жить – это совсем другое. Уметь жить – это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Понимаешь? Нельзя жить и все время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…» Это – смерть…
Андрей. Я всегда хотел вернуться в спортшколу, набрать хороших пацанов и научить их честно драться. Но я понимал, Волчатов не отпустит…
Даша. Волчатова больше нет. Или он уже внутри тебя?
Андрей. Нет.
Даша. Ты уверен?
Андрей. Да, уверен.
Даша. И ты готов жить бедно, но честно?
Андрей. Бедно? С тобой – готов! (Снимает трубку.) Господин Паркинсон, как там мой чемоданчик, цел? Хорошо. Когда придет такси – позвоните. (Вешает трубку.) Собирайся!
Даша. Куда?
Андрей. Домой.
Даша. А если я не хочу?
Андрей. Хочешь.
Даша. Да, хочу, хочу, хочу! Но мы должны сказать правду твоей жене. Нельзя начинать новую жизнь со лжи!
Андрей. А со скандала новую жизнь начинать можно? Такое начнется! Она считает себя вдовой. Вот и пусть считает… С ней лучше разговаривать через адвоката. Мне надо взять вещи. (Встает, отпирает боковую дверь и входит в полутемный номер. Шарит.) Где же мой чемодан?!
Нина (в ужасе). Маршал Трухачевский!
Олег. Не может быть!
Нина. Он! Чемодан ищет!
Олег. Да ты что? (Ищет очки.) Погоди, я должен увидеть. Никогда не видел призраков!
Нина. Надо отдернуть штору – призраки боятся дневного света! (Вскакивает, отдергивает.)
В номере становится светло и очевидно.
Андрей (обнаруживая их). Не понял…
Нина. Ты?
Андрей. Я.
Нина. Живой?
Андрей. Нет, вернулся с того света спросить, чем вы тут занимаетесь.
Олег снимает очки и прячется под одеялом.
Нина. Это трудно объяснить… Понимаешь, по радио передали… Я подумала… А тут Олег зашел… С соболезнованиями… Стал меня успокаивать…
Андрей. Успокоил?
Нина. Немного…
Андрей молча берет чемодан, оглядывается.
Андрей. Где мое подводное ружье?
Нина. Зачем?
Андрей. Сейчас узнаешь!
Нина. Убийца… Научился у Волчатова! Олег, он хочет тебя убить!
Олег (из-под одеяла). А по-моему, он хочет убить тебя.
Нина. Хорошо – он хочет убить нас. Тебе легче от этого? Надо кричать! Звать на помощь!
Орут. На крик вбегает Даша.
Смотрит с удивлением.
Даша (мужу). Эх ты, а говорил, что твой изменный фонд исчерпан.
Олег. Теперь уж точно исчерпан… Совершенно идиотская ситуация. Меня еще никогда не заставала жена. Ощущение, как будто украл в «Макдоналдсе» биг-мак, а тебя поймали…
Даша. Записать?
Олег. Я все тебе объясню.
Даша. Не надо. Я уезжаю.
Олег. Почему? Из-за нее? Подожди! Ты должна все правильно понять. Дело в том, что Нина – моя бывшая жена…
Андрей (находит ружье). Ах вот оно в чем дело. То-то я смотрю…
Даша. Зачем же было притворяться? Я все поняла бы…
Олег. Я стеснялся. В общем, мы разговорились, вспомнили прошлое…
Даша. Я рада за вас.
Олег. Это больше не повторится! Я окончательно убедился, что ты лучшая женщина во всех смыслах!
Нина (придя в себя). Неужели? А сами-то вы что в номере делали?
Андрей. Давай сейчас не будем…
Нина. Нет уж, давайте будем сейчас!
Даша. Погоди! Надо всегда говорить правду. Мы с Андреем любим друг друга.
Олег (выскакивая из-под одеяла). Ты! Ну ладно еще – я… Но ты! С незнакомым. На второй день. А говорила, что для тебя нелюбимый мужчина – это бесполый прохожий… Ничего себе бесполый прохожий!
Нина. Теперь ты понял, что я права?
Даша. Мы любим друг друга четыре года. С тех пор, как я работала у Андрея…
Нина. Так это, значит, про тебя мне рассказывали?
Даша. Про меня. Я думала, это прошло… Я даже Николашке сказала, что его отец погиб…
Олег. В горячей точке?
Даша. Да.
Олег. Комедия… Ну почему я не пишу комедий?
Нина. В самом деле – почему? За них неплохо платят.
Олег. А я еще хотел его усыновить! Хотел стать ему отцом!
Нина. Не надо никого усыновлять. Я тебе рожу настоящего ребенка!
Олег. Роди его себе. (Даше.) Ну чем он лучше меня? Да, у него нет живота и есть бицепсы, но он же тупой! У него рожа неандертальца.
Андрей медленно подходит и замахивается правой рукой.
Олег в испуге закрывает лицо.
Андрей коротким левым апперкотом посылает его на пол.
Олег. Бей! Отбил жену – теперь почки отбей.
Даша. Не трогай его!
Олег с трудом поднимается.
Олег. Ах, какие мы благородные! Ты врешь. Ты нарочно все придумала, чтобы оправдаться. Нимфоманка! Дай фотографию сына! Немедленно! (Сравнивает с Андреем,) Нет, совсем не похож. Только глаза такие же наглые… А нос мой и улыбка моя…
Нина (берет карточку). Улыбка твоя, а ребенок его. Все ясно. (Андрею.) Поздравляю, муженек! Я жалею только об одном…
Андрей. О чем?
Нина. О том, что не успела прописаться в твою квартиру. Делиться будем так: расходы в суде твои, джип – мой…
Андрей. Договорились.
Входит Паркинсон. В руках у него чемоданчик.
Паркинсон (Андрею). Приехало такси. Вот ваши деньги. Все цело. Доллар к доллару.
Андрей. Спасибо.
Нина. Какие такие деньги?
Андрей. Мои деньги.
Нина. Что значит – мои деньги? Я пока еще твоя жена – и деньги эти наши. Дайте сюда! (Вырывает чемоданчик у Паркинсона, открывает, присвистывает.) Откуда?
Андрей. Это все, что осталось от Волчатова.
Нина. Немало осталось. По закону половина принадлежит мне.
Андрей. По какому закону?
Нина. Все совместно нажитое имущество принадлежит супругам в равных долях. Перед свадьбой, дорогой, нужно читать не пособия по сексуальной гармонии, а брачное законодательство. Сам отдашь или будем судиться?
Андрей. Допустим. (Достает калькулятор, считает, показывает результат Нине.) Это ты можешь забрать.
Нина. Хорошо. Кроме того, за нанесенный моральный ущерб я хочу получить компенсацию в размере двадцати пяти процентов от общей суммы.
Андрей. Не понял. Какой еще моральный ущерб?
Нина. Обыкновенный. Во-первых, ты изменил мне буквально на моих глазах…