Девушки заметно помрачнели, зато мужчины племени заулыбались весьма одобрительно.
– Прошу самых уважаемых представителей семейств пройти в мою скромную хижину, – объявил Потрясающий Пальмы. – Там для вас будут приготовлены изысканные яства, и среди них – лучшее и вкуснейшее блюдо хухум-ржа!
Женское население поселка опять заметно повеселело – кажется, девушки, девочки и старушки поняли, что ничего страшного Ирвину не грозит.
– Ох, – нервно сказал Хэмпстед. – Что-то не нравится мне название их лучшего блюда.
– Не дрейфь, брат. От доброй еды еще никто не умирал. Вспомнишь меню своих африканских предков.
– Да я помню немного. Потому и опасаюсь.
Их вновь повели к главному строению в деревне. Действительно, приближалось время обеда, и оба диверсанта после упоминания пищи почувствовали острое желание подкрепиться.
– Не волнуйся, любимый, – смешно коверкая слова, прощебетала та самая толстушка, ошпарив Ирвина прикосновением могучих грудей. Несмотря на габариты, ей легко удалось проскользнуть мимо охраны. – Ты просто съешь немного хухум-ржи, и мы сможем наконец встретиться наедине.
– Жду не дождусь, – страстно ответил солдат.
– Только не переедай! – напутствовала его девушка.
– Хорошо тебе, – позавидовал Вадим. – Вся деревня за тебя болеет.
– Ничего, и на тебя подружек хватит, – ухмыльнулся Ирвин. – Вон, посмотри на ту кучерявую брюнетку слева. Глаз с тебя не сводит, бесовка.
– Которая из них? – заинтересованно стал озираться сержант. Брюнетками, на его взгляд, были все девушки поголовно. Так же, как кучерявыми.
– Она с красным кольцом в носу...
Но рассмотреть поклонницу Вадиму не дали, втолкнув под своды жилища. Все посторонние, то есть женщины и молодежь, остались снаружи и вскоре разбрелись по своим хижинам, раззадоренные волнующими запахами еды.
Но хухум-ржа в их меню наверняка отсутствовала, потому что это было поистине царское блюдо.
На большом пальмовом листе лежала свернутая в спираль полосатая змея, к счастью, уже обезглавленная. Кулинар заботливо украсил мертвое пресмыкающееся разрезами, в которые поместил разнообразных насекомых и червей. Вадим ожидал, что все это будет гадко шевелиться, но ничего подобного не случилось.
– Не волнуйтесь, мои непроверенные друзья, – сказал вождь. – Все хорошо зажарено, никаких микробов и прочих глистов. Белая обезьяна Вадим, конечно, может не пробовать хухум-ржу. Вряд ли он достоин такого блюда, хоть и геодезист. А вот чернокожему брату придется отведать. Если он не киафу, конечно.
– Интересно, почему только киафу не могут питаться хухум-ржой? – недовольно спросил Ирвин. – В Америке, например, тоже не встретишь такого деликатеса. И в России. Верно, сержант?
– Это точно, – согласился Вадим.
– Я отвечу, – величаво проговорил вождь.
Он сделал знак внимательно слушающим их поселянам, воинам и старикам, и те дружно расселись прямо на земляном полу хижины. Обе хозяйки – жена и дочь – принялись наделять каждого пальмовым листом с обильной трапезой, однако досталось им совсем не такое роскошное блюдо, как у Ирвина.
– Эта питательная змея, называемая хухум, живет в реках Дагона, – продолжал нараспев Потрясающий Пальмы. – Она жила тут всегда, еще до появления на Новой Либерии наших африканских предков. И вот вскоре после того, как эти земли стали обитаемыми, между племенами таха и киафу возникло недоверие и даже вражда. А все потому, что идиоты киафу сделали из этой жалкой полосатой змейки божество. Дескать, она жила тут миллионы лет, а потому первородна и ее глупой башке таится древнее знание. Кто еще слыхал подобную чушь? Якобы эту тварь нельзя поедать, а то какие-то Номмо нас покарают. Или хухум – это Номмо и есть, тут они сами путаются. Начитались дурной фантастики, не иначе, грамотеи проклятые! А ведь мясо хухум очень полезно, в нем много витаминов и минеральных веществ. Разве в боге могут быть витамины? Нет, это бог наделяет витаминами тех тварей, которых должны кушать люди! Так и повелось – они ей поклоняются, а мы готовим из нее пищу. Долгие века шла между нашими родами война, но никто не хотел отступить от обычаев предков. – Глаза вождя подернулись дымкой, словно он сам прожил все эти века и принимал участие во всех стычках. Вадиму вспомнилось, что новолиберийский век едва тянет на сорок земных лет. Он внимательно посмотрел на вождя: тот вряд ли был намного старше его собственного отца. Мвере-Бижи очнулся от лже-воспоминаний и продолжил: – Мы совершали вылазки на запад, чтобы похитить женщин киафу и наловить хухум в их водах, они нападали на нас и тоже крали наших девушек... Славная история! Но вот сто лет назад воды Касангеши, Ломами, Касуку и Луфу оскудели, хухум ушла из них. Она стала появляться очень редко, лишь в периоды дождей. Тогда-то и договорились вожди племен о перемирии.
– И на каких условиях? – полюбопытствовал Вадим.
История племенной вражды занимала его не меньше, чем похождения Наполеона в старой Европе. В этой дикой инопланетной войне хотя бы был явный смысл, до которого не надо докапываться, выискивая тайные пружины помыслов и интриг.
– Хухум-ржа перестало быть повседневным лакомством таха, – с грустью ответил Мвере-Бижи. – С тех пор его можно поедать только раз в месяц, одному из заслуженных деятелей племени, в торжественной обстановке... Сегодняшняя порция предназначалась мне, белокожий странник. Поскольку я, как легко понять, самый заслуженный человек нашего рода.
Он взмахнул рукой, призывая соплеменников к началу обеда, и все дружно зачавкали печеными фруктами, лепешками и прочими яствами. Вадим тоже налег на пищу. И только Ирвин с тоской склонился над хухум-ржой, никак не решаясь ухватить змею и откусить от нее.
«Киафу, киафу...» – понеслось со всех сторон, пока еще не очень громко, но уже весьма угрожающе.
– Ешь эту дурацкую тварь, – прошипел Вадим по-английски.
– Да я бы съел... Только эти тараканы с червями... Fucking shit!
– Знаешь, я думаю, что просьба очистить хухум от насекомых будет таким оскорблением для кулинара, что тебя прикончат на месте. Ведь это блюдо наверняка готовила дочь вождя или жена. Лучше ешь поскорее. Ну, давай, закрой глаза и откуси. Не умрешь. – Вадим со строгим соболезнованием уставился на товарища и добавил: – Вспомни про острое копье Либубу, на которое тебя насадят, если ты не съешь хухум-ржу. У него такой широкий наконечник...
– Ладно, черт с вами, садисты! Shit! Shit!
Ирвин зажмурился, взял змею за хвост и медленно подтянул ко рту. Видимо, запах подействовал на него ободряюще, потому что он почти без судорог запихнул кусок кушанья в рот и откусил. По его подбородку растекся подвернувшийся червь. Под крепкими зубами американца громко захрустели прожаренные хитиновые оболочки насекомых.
– Ну? – нетерпеливо спросил Вадим. – Что скажешь?
Все собравшиеся с напряженным вниманием следили за физиономией диверсанта. Похоже, он еще должен был продемонстрировать правильную реакцию – не скривиться и не сплюнуть, а наоборот, восхититься и сказать что-нибудь похвальное в адрес хозяйки. К счастью, Ирвин догадался об этом.
– Великолепно! – просипел негр исказив в пароксизме неопределимой реакции рот. Трудно было понять, то ли он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть, то ли и в самом деле смакует пищу. Гости истолковали его поведение правильно – они захлопали в ладоши и закричали: «Таха, таха!», затем поспешили вернуться к своим «тарелкам», пока их не отняли.
Вождь также ковырялся в своей, но делал это как-то без энтузиазма, порой неопределенно поглядывая на остатки змеи. Ирвин опять не подкачал.
– Потрясающий Пальмы! – заявил он, едва протолкнув почетную еду в глотку и зажевав ее бананом. – Это великая честь для меня – отведать царской пищи с твоего стола. Но было бы слишком нагло со стороны такого ничтожного геодезиста, как я, пожрать твое блюдо целиком. Поэтому я с благодарностью готов вернуть тебе хухум-ржу. Надеюсь, когда-нибудь мне еще раз доведется испробовать столь божественной пищи.