Время было послеобеденное, и в сквере было много прогуливающихся с детьми людей, поскольку это единственное в нашем городе место, куда можно прийти отдохнуть после работы или учебы
9
Когда мы встали вместе, чтобы сфотографироваться, откуда-то появились бегущие друг за другом люди, и они вели беспорядочную стрельбу. Поначалу мне показалось, что они стреляют в прохожих. Ну, потом я понял, что это было преследование одной из групп боевиков. Оказавшийся рядом с нами один из боевиков был повален на землю преследователями. В этот момент мы увидели в руках боевика гранату, которую у него пытались отобрать. Раздался взрыв, и клубы пыли и дыма накрыли как их самих, так и нас, их окружавших. При этом беспорядочная стрельба продолжалась, и разглядеть, кто в кого стреляет, по-прежнему было невозможно. Мы по привычке легли на землю. После этого раздалось еще несколько взрывов гранат. Женщины и дети пытались вырваться из людской толпы. Воспользовавшись небольшой паузой в перестрелке, я вскочил и побежал в сторону школы № 41, откуда мы пришли в сквер. Рядом со мной бежали какие-то женщины, а чуть позади меня – несколько молодых людей. Стрельба на площади, меж тем, возобновилась с новой силой.
Одна из женщин, бежавшая рядом со мной, споткнулась обо что-то и упала. Я остановился, чтобы помочь ей. Оглянувшись назад, я увидел, как по нам прицельно стреляют несколько человек из сквера, а бежавшие позади меня молодые люди отстреливаются из пистолетов. Мы помогли ей приподняться на ноги, забежали за торговый киоск и, не останавливаясь, помчались дальше во двор школы № 41. Спустя минут сорок, когда стрельба уже стихла, мы потихоньку выбрались из разных дворов и переулков и вернулись домой. Слава Богу, никого из наших ребят и учителей ни пуля, ни осколок не задели. Правда, все мы были грязные, как будто нас протащили через дымоходную трубу, но очень счастливые и благодарные Всевышнему, что и на этот раз он нас уберег.
Оказывается, для большого счастья нужно не очень много: всего лишь сознавать, что ты еще живешь.
Комментарии
1
2
3
4
О нем и его деятельности см. сайт http://viktorpopkov. narod.ru.
5
6
7
8
9
История для моих детей
Лариса Аюбова, г. Грозный[1]
Вот я и начинаю свою историю. Историю, которая вряд ли будет веселенькой. Хотя есть в ней и несколько уцелевших моментов, которые проблескивают среди руин моей основной жизни.
Когда сказали, что хорошо бы написать историю жизни, я поймала себя на мысли, что мне не очень-то хочется это делать. Ведь придется заново окунаться в это озеро слез и крови или, можно даже сказать, болото, которое начинает засасывать, как только ты в него войдешь, и стоит больших усилий выйти оттуда сухим и беззаботным. К тому же мы, дети Чечни, стараемся оставлять все самое плохое позади: иначе жить будет просто невозможно.
У нас в Чечне обычно, если хотят рассказать о каком-то событии, ориентируются по войнам, говорят: «А вот после первой войны…» или «до второй войны…» Так вот, до первой войны я, Аюбова Лариса Айндиевна, проживала в городе Грозном. Жила я, правда, тут недолго, всего два года, так что я почти не помню Грозный неразрушенным. До этого я жила в городе Череповце Вологодской области. Мрачное место – по крайней мере таковым оно навсегда осталось в моей памяти.
Мы приехали в Череповец, когда мне было три года. Родители только закончили институт (учились они в городе Коломне, на филологическом факультете). Вернувшись оттуда, устроиться в Грозном они не смогли, а жить в селе не захотели.
В Череповце училась моя тетя, она предложила родителям приехать, и мы поехали туда. Казалось, что время тянется долго, я постоянно скучала, единственные счастливые моменты – это когда мы приезжали на Родину. Почему мне так не нравилось в Череповце? В школе слишком сильно сказывалось то, что я была приезжей. Моя фамилия слишком сильно выделялась на фоне «Петровых», «Сидоровых». Новый учитель обязательно должен был как-то ошибиться и смешно назвать мою фамилию, и, конечно, все должны были рассмеяться. И вообще – девочка непонятно какой национальности: то ли «цыганка», то ли «чукча». Таков был мой статус. Из-за этого я была очень скованной. «Тихоня» – именно так меня прозвали одноклассники.
В Череповце мы прожили около одиннадцати лет. Затем мы вернулись на Родину! То было одно из ярчайших событий моего детства! Здесь мне очень понравилось, первое мое впечатление от Грозного было: наш город, наши люди. Но недолго пришлось радоваться возвращению.
Я не побоюсь сказать, что лучшие годы в моей жизни просто-напросто вычеркнуты. И никто никогда не возместит это ни мне, ни моим ровесникам.
Ноябрь 1994 года – страшное время, надолго оставшееся в моей памяти
1
Нас привезли в Ачхой-Мартан
2
Из Ачхоя нам пришлось ехать в Махкеты
3
Я в основном сидела за книгами. Мне очень нравилось читать приключенческие романы, а больше всего я любила книги Генри Райдера Хаггарда «Дочь Монте-сумы», «Дети тумана». Хотя бы с этими героями я могла попутешествовать! Да, время было военное, но мы старались не замечать всего, что происходит вокруг. Жить хотелось несмотря ни на что! Так иногда хотелось посмеяться! Часто взрослые осуждают нас за то, что нам иногда бывает весело. Это так обидно, кажется – почему они не могут нас понять, ведь так мало радости пришлось на наше время, а мы устали от вечной скорби и страданий!
В Махкетах спокойная обстановка тоже была недолго. Ночью начали бомбить с самолетов
4
Мне кажется, что труднее всего приходилось мужчинам. Они должны были сохранять спокойствие, так как им не подобает панически бежать. Успокаивать других, когда сам находишься в таком же положении, – это очень трудно.
Бомбили не переставая. Около 30 человек сидели в одном подвале, хуже всего было слышать крики женщин и детей. Читались все молитвы, какие только предусматривал ислам. «Читайте молитву!» – только и было слышно в этом помещении.
Прекращать бомбежку, по-видимому, не собирались. Как мы потом поняли, бомбили они курорт.
Я не знаю, что им сделала база отдыха, может, она им напоминала базу боевиков, которых здесь и близко не было
5
Чтобы попасть в Надтеречный район
6
Мы прожили в станице Калиновской около месяца, в Грозном вроде бы все налаживалось… и наступило время возвращаться. Мы приехали на электричке
7
К счастью, квартира наша уцелела, хотя и сюда попал снаряд и одна комната обгорела. Но мы привыкли ценить то, что есть, и не сильно огорчились. Школу нашу тоже, к счастью, не сильно разрушили.
Я уже должна была пойти в 9-й класс. До войны мы так ленились делать уроки и иногда не хотели идти в школу, но сейчас было совсем не так, мы с огромным желанием приступили к учебе и стали намного дружней. Эта война нас только сплотила.
Этим же летом мы поехали в Нальчик на отдых, после всего пережитого все здесь для нас казалось просто сказкой. Мы лазили по горам, устраивали пикники возле речки, ездили по городу, а ведь те же самые горы и реки есть и у нас. Да, но теперь мы уже вряд ли прогуляемся там: наши леса и горы «плодовиты» всеми видами мин и снарядов. Когда смотришь иной раз на такие города, думаешь о том, каким был наш город. Если бы войны не было, я себе даже не представляю, как бы он сейчас расцвел.
Через два года наступило время поступать, а я не знала, какую профессию я выберу. В голове моей было одно: модели одежды, всякие наброски, которые я делала в альбом. Я с детства увлекалась этим, я шила одежду для своих кукол, и мои фасоны всегда нравились окружающим.
Однажды моя бабушка назвала меня «маленьким художником-модельером», это название надолго засело в моей голове. Но это, как говорила моя мама, было несерьезно, всего лишь детские фантазии. К сожалению, в Грозном не было того факультета, на который я хотела пойти, а о том, чтобы уехать, не могло быть и речи. И уехать мне запрещали именно мои родители – которые сами проучились в России.