– Господи, да что же это такое!!! – выронив от неожиданности из рук косметичку, тонко завизжала Ева.
– Успокойся, любимая это всего лишь радио! – зашелся я в приступе громогласного смеха, наблюдая за перепуганным выражением лица Евы.
– Правда, правда, это всего лишь Ramones, – приходя в себя от шока, растерянно улыбнулась Ева, ошалевшими глазами уставившись на меня.
– Ева, это группа Ramones! – повышая голос до самой высокой ноты, закричал я и с силой вдавил в пол педаль газа.
– Я слышу Стэн, это группа Ramones! – забившись в припадке дикого восторга, перекрикивая меня, завизжала Ева.
Громко подпевая вдвоем знаменитую песню группу Ramones «Blitzkrieg bop», мы счастливо улыбались, глядя перед собой полными наивной надежды глазами. Впереди нас ждала сама Вечность, окутанная манящей тайной и пьянящим запахом Свободы. Впереди была бесконечная Молодость и бесконечная счастливая Любовь, посетившая нас в это лето.
Поздним вечером, вернувшись с пляжа, я поднялся на второй этаж в свою комнату и, не раздеваясь, лег на кровать. Я пытался восстановить в голове события прошедшего дня, но обрывки мыслей в моей голове сплелись в один сплошной клубок лишенный всякого смысла и логики. Усталость укрыла меня с головы до пят чугунным пледом и не в силах больше бороться с естественными потребностями своей физической природы, я отключил кнопку разума и окунулся в тонкий мир бессознательного.
Видение пришло внезапно без стука и приглашения с моей стороны. Оно тихо впорхнуло через окно, и плавно передвигаясь по воздуху, зависло над моей кроватью. Я с усилием приподнял набухшие веки и непонимающим взором уставился на полупрозрачную светящуюся фигуру, похожую на ночную фею. Я не видел ее лица, но почувствовал тонкий аромат розового масла, источаемый ею. Привстав на постели, я попытался дотронуться рукой до широкого, переливающегося фиолетово-голубоватым светом, капюшона закрывающего лицо видения. Но только мои пальцы коснулись края ее одежды, как тут же их пронзила острая боль, словно сквозь них прошел высокий разряд тока.
Вскрикнув, я кубарем скатился с кровати и с опаской посмотрел на странное существо, вторгшееся в мои сны и причинившее мне боль.
– Кто ты? – спросил я, но не сказал вслух, а сделал это мысленно.
– Я Элия, твоя бывшая подруга. Неужели ты меня уже забыл? – опускаясь на пол посреди спальня, также мысленно ответило мне существо из моего сна.
– Этого не может быть? Я точно знаю, что нахожусь сейчас во сне и что ты не настоящая Элия. Ты призрак мертвой Элии! – зажмурившись, попытался я отогнать от себя ночное наваждение.
– Ты думаешь, что ты спишь, Стэн, – раздался в моей голове насмешливый детский голос. – Я без особого труда могу убедить тебя в обратном.
– И каким же образом, если ты всего, лишь призрак из сна? – не поверил я.
– Подойди ко мне Стэн, и я открою тебе иную реальность, не менее ясную, чем ту на которой держится твое представление о мире. – Сняв с головы капюшон, привидение быстро приблизилось ко мне.
– Стой, не приближайся ко мне! – протестующе вытянул я перед собой руки и отпрянул к стене.
– Не бойся, неужели ты не видишь, что это я Элия?
Добрый детский голос лишил меня воли к сопротивлению и я, опустив руки, посмотрел в прозрачное лицо призрака. Да, это была Элия. Я всегда помнил ее милое нежное личико с тонкими правильными чертами. Ее длинные каштановые волосы, перевязанные розовым бантом. Я всегда помнил ее миндалевидные зеленые глаза с искринкой и обворожительную прелестную улыбку, с которой она встречала меня каждый день. Да, это была та самая Элия, которая навсегда осталась в моей памяти именно такой, какой я ее сейчас видел перед собой.
– Элия, как ты оказалась здесь! – не мог я поверить своим глазам и, поддавшись порыву, шагнул ей навстречу.
Элия склонила вниз кудрявую головку, и пелена грусти набежала на ее глаза.
– Стэн ты должен нам помочь, – услышал я ее умоляющий голос.
– Нам, почему нам? И как я могу тебе помочь, если ты уже мертва? – дотронувшись подрагивающими пальцами до лица Элии, вопросил я.
– Я мертва, но ты еще пока жив, Стэн, – призрак Элии, качнулся в воздухе и стал трансформироваться в новую форму, внешними очертаниями напоминающую птицу.
– Что с тобой происходит, Элия? – отшатнувшись назад я, крепко зажмурил глаза и приготовился к худшему.
– Ты такой пугливый Стэн! Почему ты так боишься меня, если ты сейчас спишь? – услышал я в голове неприятный холодный голос.
– Я уже не знаю: сплю я или же сошел с ума? – почувствовал я, как холодеют пальцы на моих руках и ногах.
– Открой глаза Стэн и все твои сомнения исчезнут! Ты не спишь и ты не сошел с ума. Все что ты можешь сейчас увидеть – настоящее, более настоящее, чем тот мир, в котором ты жил до этой ночи.
Управляемый чужой волей, я медленно разлепил зажмуренные глаза и увидел перед собой гигантскую черную птицу с кривым желтым клювом. Она нависла надо мной подобно туче и, склонив на бок голову, изучающе смотрела на меня. Я маленький и ничтожный червячок, тут же весь съежился у ее когтистых лап и со страхом, стал ждать решения своей жалкой участи.
Все решилось в краткие доли секунд! Птица, распахнув широкие створки клюва, издала низкий гортанный клекот, и грубо схватив меня когтями за голову, быстро выпорхнула в открытое окно.
…Мое ночное наваждение не закончилось бешеным полетом по извивающимся скользкими змеями, спиралям астрала. Полузадушенный и почти лишившийся рассудка от страха, я был брошен своей пернатой похитительницей в мрачной раскаленной пустыне. Словно ненужную куклу, она швырнула меня на горячий желтый песок и быстро скрылась за плотной завесой багровых облаков. Я не знаю, сколько прошло времени пока я приходил в себя, но это мне немного помогло и кое-какие силы все же вернулись ко мне. Поддерживая рукой раскалывающуюся от боли голову, я встал на ноги и огляделся по сторонам. Да, это была самая настоящая пустыня, которую я не раз видел на фотографиях и по телевизору, но я даже не мог представить себе, что здесь может быть так жарко. Это было не то слово жарко! Это было настоящее адское пекло, смешанное с невыносимым зловонием, которое источал раскаленный воздух. Сняв с себя разодранную в полете рубашку, я обмотал ее вокруг головы и куском ее рукава закрыл нос и губы. Дышать стало тяжелее, но зато я стал меньше ощущать зловоние и резкие приступы тошноты.
Пустыня представляла собой плоскую равнину без барханов и холмов. Лишь на самом горизонте, я смог различить сквозь качающуюся завесу раскаленного воздуха размытые очертания какой-то горы. Мои ноги сами самой пошли в ее сторону, а голова моя пребывала в таком плачевном состоянии, что сейчас я вряд ли мог о чем-то думать и что-то пытаться систематизировать. Словно гаитянское зомби, управляемое волей невидимого бокора, шел я к заветной цели, о которой не имел ясного представления. Путь мой был долог. Я не знаю, сколько времени шел к зыбкой темной точке, колыхающейся передо мной. А может она была просто нарисована в моем воспаленном воображении? Может я просто сошел с ума и безнадежно потерялся в бесконечных лабиринтах своих кошмарных фантазий? Я понял одно, чем дольше я шел вперед, тем все больше отдалялась от меня моя безымянная цель. И вот, вконец вымотанный как морально, так и физически, я рухнул на колени и, надрываясь, закричал голосом отчаявшегося человека:
– Проклятая птица верни меня обратно в мою комнату! Где я? Что со мной происходит?
Я закусил зубами запястье руки и тут же почувствовал солоноватый привкус крови. Вид собственной крови полностью отрезвил мое подавленное сознание. Только сейчас я полностью поверил, что я не сплю и что это не американский фильм ужасов. Опрокинувшись навзничь, я горько зарыдал. Но на моих глазах не выступило ни одной слезинки. Жар проклятой пустыни постепенно превращал меня в живую мумию, лишая живительной влаги. Я протянул ладонь к далекому миражу и с надеждой представил, будто бы он вырос прямо из моей ладони. Прищипнув большим и указательным пальцем тонкую нитку горизонта, я тихонько потянул ее на себя и к своему изумлению и сумасшедшей радости, почувствовал, как далекий холм быстро приближается ко мне. Теперь я понял, как могу выжить в нереальном мире, невольным пленником которого стал этой ночью. Здесь не действовали привычные мне законы земной физики. Здесь все было именно так, как и должно быть в Аду: абсурдно и нелепо, что впрочем, вполне нормально для сумеречной зоны, созданной по обратным законам мироздания.