Катя открыла дверь квартиры и сразу же провела меня в комнату.
– Что с тобой? На тебе лица нет.
– Да, – кивнула. Рухнула безвольным мешком на кровать, сообщив. – Я беременна.
– Черт!
– Да. А еще он меня нашел.
– Кто? – округлила глаза Катя.
– Папаша нежеланного ребенка, – выдохнула я, бросая взгляд в сторону окна. – Узнал, где я живу, и приперся туда. Прицепился, как клещ.
– Зачем?
– Не знаю. Мне плевать. Я к тебе напросилась, потому что дома больше нет сил оставаться. У Витька совсем крыша поехала. Он на меня бросился, как бешеная псина! Я отбивалась от него силой. Покровский этот, из клуба, мне на голову свалился! Если бы не он, не знаю, что со мной бы сделал Витек!
Я поняла, что мои слова можно расценить, как будто я выгораживаю Покровского или благодарна ему за непрошеное спасение от сводного брата! Но это было не так.
– Витька твоего надо вообще за решетку засадить, – вставила несколько слов подруга и выжидающе посмотрела на меня. – А с этим что? Я не поняла. Зачем он нашел тебя? Дело же не стали заводить? И тебе денег заплатили…
– Да, – я обняла себя за плечи. – Только по словам Покровского, за него все брат раскидал, чтобы не было неприятностей. Сам Покровский просто так, рядом прогуливался.
– Только это не объясняет, зачем он к тебе пришел? – задумалась подруга, пытаясь понять мотивы мужчины.
– Я, видишь ли, похожа на его бывшую невесту. Он перепутал!
– Перепутал? И что ему теперь от тебя надо?
Я вскочила с кровати, бродя по комнате
– Не знаю. Хочет поговорить. Поговорить, представляешь?! – я сжала кулаки. – Наглый, беспринципный. Как будто все можно вот так, по щелчку пальцев, забыть.
Очередной забег по крохотной комнате закончился у окна. Я осторожно выглянула в окно, выходящее во двор.
Возле подъезда расхаживал высокий мужчина. Он курил, рассматривал окна дома, нервно разворачивался и снова заходил на проложенный курс.
– Прекрасно. Теперь он под окнами дежурить будет!
– Да ладно? – удивилась Катя. Подруга заняла мое место у окна и сдвинула дешевый тюль в сторону. – Это он?
– Да, блин. Урод собственной персоной!
Я села на кровать. Подруга наблюдала за мужчиной.
– Да вроде не урод… – несмело сказала она.
– У него нутро гнилое! – возразила я.
– И что ему надо?
– Не знаю и знать не хочу. Но он знает о беременности. Пришел, когда меня тошнило.
Катя обернулась. Удивление плескалось в светло-карих глазах.
– Подожди. Зачем ты его в квартиру запустила?
– Я не запускала! Покровский сам зашел, когда я выскочила из квартиры, убегая от Витька, – пояснила я. – Он припугнул Витька и зашел без разрешения. Ты просто не представляешь, насколько он наглый и непробиваемый! Как стена – не подвинешь!
Катя присела рядом, обняв меня за плечи.
– И что ты надумала?
– Да ничего. Придется съехать с квартиры, – вздохнула я. – Жизни все равно нет. Заплатить требуемую долю не могу, на адвоката тоже деньги нужны… Надо работу найти и жилье недорогое. Но сначала решу проблему с беременностью.
– Аборт? – уточнила Катя.
– Да. Это даже не обсуждается! – заявила я, почему-то глядя в окно, за которым беспокойно расхаживал Покровский.
Глава 10
Алена
На следующее утро я поблагодарила подругу за то, что приютила меня. К десяти часам мне надо было появиться в женской консультации. Я почему-то с опаской выглядывала в окно перед уходом. Потом нервно посмеялась над собой – не будет же расфуфыренный мажор ночевать под окнами.
Покровского не было видно. Я вздохнула с облегчением, но все равно оглядывалась по сторонам, добираясь до остановки.
В женской консультации сначала зашла к гинекологу и выслушала все предупреждения и рекомендации, потом отправилась платить за операцию.
Взяла талончик и отстояла небольшую очередь у кассы, чтобы оплатить услуги.
Пальцы немного дрожали, голова кружилась от тошноты. Я ничего не ела, в желудке намечалась голодная революция. Перед операцией было нельзя есть.
Надеюсь, все пройдет, как надо. Ведь мне еще столько всего необходимо сделать и решить, как быть дальше: с квартирой и со своей разбитой вдребезги жизнью…
– Вы хотите оплатить услуги? Девушка? – позвала меня кассирша.
– Да-да. Сейчас.
Я просунула в окошко кассы квитанцию для оплаты и деньги. Купюры словно обжигали мои руки, одной из них я нечаянно порезала кожу на сгибе пальца.
– Не хватает.
– Как не хватает? – похолодела от страха. Я верно отсчитала деньги и не знала, куда они могли деться.
– Может быть, неправильно посчитали? Или выронили… – улыбнулась кассирша, выжидающе глядя на меня. Глаза у нее были похожи на глаза приемной мамы, единственной мамы, которую я знала.
Внезапно я поняла, что в горле собрался ком. Я начала озираться по сторонам и заметила небольшой бумажный прямоугольник возле своего ботинка.
– Уронила. Сейчас подниму.
Выступившие слезы пришлось смахнуть быстрым, незаметным движением. Я наклонилась за купюрой, но чьи-то пальцы были гораздо быстрее и ловчее моих.
Купюру выхватили прямо у меня из рук.
Я замерла, вдыхая уже знакомый аромат мужского парфюма. Подняв глаза, натолкнулась на ледяной взгляд Покровского, окатывающий меня волной.
Все-таки он следил за мной…
– Что ты делаешь в женской консультации, Алена? – Покровский протянул мне купюру, но не отдал, удерживая. – Простая проверка?
Я выдернула купюру из мужских пальцев и отворачиваюсь.
– С вами все хорошо? – спросила кассирша, заметив тревогу на моем лице. – Не переживайте, у нас работают хорошие специалисты. Операция пройдет успешно, – она ловко пробила чек на кассовом аппарате, прикрепила к квитанции и вернула мне. – Отнесете своему врачу. И еще раз побеседуйте. Можете задавать все интересующие вас вопросы.
Кассирша ободряюще улыбнулась мне. Я направилась к кабинету гинеколога, чувствуя, как Покровский взглядом прожигал мне спину.
Оглянулась на мужчину – он был похож на ворона в этом черном. Ворон, следующий за мной по пятам.
У двери кабинета он обогнал меня и вырвал из пальцев квитанцию, пробежавшись взглядом.
– Отдай немедленно! – потребовала я.
– Собираешься делать аборт, Трофимова?
Покровский разглядывал небольшую квитанцию, словно искал в ней ответы на все загадки Вселенной. Внезапно он сложил квитанцию и яростно разорвал ее пополам.
– Аборта не будет.
– Что? Да как ты смеешь?
– Не кричи! – осадил меня, распахнул дверь кабинета и сообщил удивленному гинекологу с вежливой улыбкой. – Алена Трофимова передумала делать аборт после разговора с отцом ребенка.
– Что ты несешь? Какой ты отец?!
Покровский захлопнул дверь и подцепил меня под локоть, уводя прочь.
– Поговорим в другом месте. Подальше от любопытных глаз.
Я дернулась в сторону, но хватка пальцев на моем локте усилилась.
– Отстань! Уйди от меня! Отпусти немедленно.
– Не дергайся. Я не причиню тебе вреда. Не дергайся! – прикрикнул Покровский.
Он словил мой испуганный взгляд и немного сбавил обороты своей наглости, сказав более мягким тоном:
– Ты убегаешь. Я хочу поговорить. Нормально.
– У меня есть множество причин избегать твоего общества.
– Возможно, так и есть. Но ты не даешь мне шанса объясниться.
– Засунь объяснения в свою высокомерную задницу!
Мы добрались до гардероба. Я рассерженно хлопнула номерком по стойке гардеробной. Вездесущий Покровский проворно выхватил пуховик и растянул его, предлагая помочь с одеванием.
– Твой пуховик не кусается, Алена.
– В отличие от тебя!
Я надела пуховик и отошла, пытаясь застегнуть его. Подкладка от торопливого движения залезла под молнию и замок заело.
– Не нервничай. Давай помогу, – миролюбивым тоном предложил Покровский
Он наблюдал за безуспешными попытками справиться с верхней одеждой.
Да пошло оно все!
Можно и в расстегнутом пуховике добежать до остановки. Главное, подальше от мажора, возомнившего, что он может измываться надо мной в свое удовольствие!