Он пугал меня.
Может быть, виной тому была моя память, усердно вопящая об опасности.
Или просто его глаза, напоминающие два осколка льда, производили такое гнетущее впечатление.
Или все дело в уверенности, исходящей от него с горячим, прерывистым дыханием.
Я не понимала, почему не могла оторвать взгляд от его лица. И почему он так же пристально рассматривал меня…
Мы разглядывали друг друга молча на протяжении минуты, не меньше.
Его холодный взгляд так же беспомощно метался по моему лицу и фигуре, цеплялся то за светлые волосы, то за пухлые губы, начинавшие гореть от незримых прикосновений.
– Арсений. Покровский, – наконец, нарушает он затянувшуюся паузу.
Сукин сын произнес имя таким тоном, словно за один звук его имени все должно было стереться в пыль и стать ничем.
Я была почти благодарна ему за отрезвляющую и хлесткую самоуверенность в низком, приятном голосе.
До этого я как будто находилась под водой, но после того, как я узнала его имя, я словно очнулась и начала дышать.
В ноздри сразу же проник запах горелого. Я побежала на кухню. Содержимое сковороды почернело и коптило дымом воздух.
Распахнула окно, стараясь не дышать. Но все же успела вдохнуть мерзкий запах.
Он вцепился даже в мою одежду и следовал за мной по пятам, когда я пронеслась в ванную комнату, забыв о мужчине на время.
Я едва успела склониться над унитазом, чтобы исторгнуть скудное количество съеденного. Меня сильно тошнило и больше рвало желчью, а потом еще долго трясло от спазмов.
Поднявшись с колен, я поняла, что за моей спиной стоял он. Покровский собственной персоной.
Я захлопнула крышку унитаза, смывая рвоту, и склонилась над раковиной, омывая лицо.
Волосы лезли в лицо, мешая. Я почувствовала легкое движение позади себя. Замерла, паникуя. Но Покровский всего лишь аккуратно собрал мои волосы, придерживая их.
– Ты беременна?
Я отрицательно покачала головой, разбрызгивая капли воды.
– Нет.
– Думаю, ты врешь. В ту ночь я был не в состоянии натянуть презерватив, – сообщил мужчина.
Глава 8
Алена
Я завела руку назад, пытаясь сбросить его пальцы со своей головы. Но вместо этого Покровский накрыл мои пальцы второй ладонью, удерживая.
Он потянул меня на себя, приподнимая. Теперь я смотрела на него через зеркало.
Покровский был гораздо выше меня. Мы отражались в зеркале вдвоем.
Мое покрасневшее лицо и слезящиеся глаза, и чуть выше его лицо.
Он, в отличие от меня, был чист, собран, деловит и вкусно пах безумно дорогим парфюмом. Свежим, с той самой кислинкой, на поиски которой я отправилась в ближайший магазин, но не уверена, что нашла желаемое.
– Алена, я хочу поговорить.
Он отошел, но все еще находился в ванной комнате, прислонившись к стене.
– Поговорить? – я подставила зубную щетку под струю воды, выдавив зубную пасту. – Ты серьезно? Пошел вон, урод! – прошипела я.
– Урод? Надо же! – он приподнял уголки губ в усмешке. – Женщины говорили, что я красив.
– Все они врали. Облизывались на твой кошелек и нагло врали, глядя тебе в глаза, – заявила я, собрав остатки самообладания.
Я старалась игнорировать дрожь. Покровский стоял, бездействуя, но все равно давил на меня своим присутствием.
Я чистила зубы нарочно медленно, надеясь, что мужчина уйдет.
Но Покровский продолжал стоять и гипнотизировать меня своим взглядом. Не знаю, какие мысли бродили в голове у этого чудовища, но кажется, что в каждой из них нашлось место и для меня.
– Ты все-таки беременна. Не отрицай. Я хочу объясниться и поговорить. Пожалуйста.
Он произнес «пожалуйста»? Но думаю, что для него это слово не значит ровным счетом ничего.
– Делаешь мне одолжение?
– Скорее себе, – мужчина коротко вздохнул, словно устал. – Давай поговорим в другом месте, не в этой вонючей квартире?
– Боишься, что меня стошнит прямиком на твой дорогущий костюм? – спросила я, глядя на середину лица, чтобы не сталкиваться с его острым взглядом.
– Если тебя стошнит, я куплю себе другой костюм. На самом деле я опасаюсь, что тебе снова станет плохо от тошноты. Не самое приятное ощущение, верно?
Покровский соизволил выйти и присел на корточки, собирая мой телефон. Экран растрескался, но телефон все еще работал. Я выдернула телефон из его пальцев и прошла в свою комнату.
Закрыть дверь у меня не получилось из-за нахала, следующего за мной по пятам. Я набрала номер подруги, Кати. Сейчас она снимала комнату в том же районе, что и я, всего через три остановки. Подруга ответила почти сразу же.
– Кать, можно я сегодня у тебя переночую? Очень надо! – попросила я.
– У тебя голос дрожит. Что-то случилось? Конечно, приходи. Только у меня места мало. Но я могу бросить на пол матрас.
– Да, на все сразу «да». Я скоро приеду, – пообещала я и под пристальным взглядом Покровского начала кидать в сумку первые попавшиеся вещи.
– Куда-то собираешься?
Я не ответила на его вопрос и распахнула тумбочку. Замерла на мгновение, поняв, что Виктор так и не отдал деньги. Но потом я плюнула на это.
Деньги Покровского – грязь, которой он заплатил за молчание.
Я не хочу ею пачкаться. Потрачу только отложенную часть, что выскрести из себя зародыш такого же монстра, как он сам – и только.
Покровский вышел первым и дожидался меня в коридоре с терпением ангела. Он наблюдал, как я натягиваю пуховик и всовываю ноги в сапоги.
Незваный гость даже не подумал разуться при входе – всюду ходил в начищенных до зеркального блеска ботинках.
– Я тебя отвезу, – мужчина придержал передо мной дверь и спустился следом.
Длинная тень Покровского накрыла мою тень.
Внезапно мне стало страшно. Я поняла, что боюсь поворачиваться к нему спиной. Я прижалась к стене, настороженно глядя на мужчину.
Покровский поправил безупречную укладку, немного нахмурился, но не отвел взгляд в сторону. Он словно нарочно каждый раз смотрел мне прямо в глаза и пытался удержать на месте силой взгляда.
– Не смотри на меня, как удав на кролика, Покровский! Ты получил свое и заткнул всем рты. Что тебе нужно сейчас? Опять поизмываться? Нашел полюбившуюся жертву?
– Нет. Хочу объясниться. Произошла ошибка.
– Ошибка? Так это называется?
Покровский двинулся ко мне плавно и медленно. Но его жесты казались жестами затаившегося хищника. Невольно я стиснула пальцы на ремешке сумки сильнее и попятилась в сторону.
Покровский опять вздохнул и поднял руки в примирительном жесте.
– Давай поговорим не здесь? Я пойду впереди, хорошо?
Он сделал шаг вниз по ступенькам и сообщил, едва повернув голову в мою сторону:
– Можешь толкнуть меня в спину. Возможно, я сверну себе шею при падении.
Затылок мужчины кажется доступной мишенью. Но гордо расправленные плечи и спина полны осознания превосходства, как и аккуратно выстриженный затылок.
Я не сделала ничего. Молча спускалась, надеясь, что Покровскому надоест изображать из себя непонятно кого.
Зачем он появился здесь? Может быть, это новый вид развлечения для богатых и пресыщенных жизнью? Загнать в угол жертву, чтобы посмаковать сломленную волю, смотреть в глаза, наслаждаясь беспомощностью?
Незваный гост вел себя галантно, словно великосветский джентльмен. Придержал дверь подъезда и предупреждающе дернулся в мою сторону, когда я поскользнулась.
Он мгновенно схватил меня за локоть, прижимая к своему крепкому, сильному телу. Он был как натянутая струна – а по виду и не скажешь, что так напряжен, почти до нервного срыва.
– Отпусти мой локоть.
Покровский обошел меня, застыв чернильной кляксой впереди. Но мужчина не отнял руки от моего тела. Я скользнула взглядом за его спину, увидев редких прохожих.
– Отпусти, – попросила ломким голосом. – Или буду кричать.
Покровский выматерился сквозь стиснутые зубы, но разжал хватку пальцев.
– Давай поговорим? Я все могу объяснить.