Поэтому после смерти в Херсонесе брата Мильтиада Стесагора они отправили его туда как своего наместника. Это произошло за двадцать восемь лет до битвы при Марафоне. К этому периоду относится первое упоминание о Мильтиаде, отсюда мы узнаем о нем как о человеке и государственном деятеле. Уже в первой записи о нем мы находим свидетельства сочетания решительности и беспринципности, которое характерно для Мильтиада в зрелом возрасте. Власть брата в Херсонесе Фракийском была поколеблена в результате войны и мятежа. Мильтиад был полон решимости вновь укрепить ее. Прибыв в Херсонес, он заперся в доме, якобы в знак траура по умершему родственнику. Представители самых знатных домов города, узнав об этом, отправились в дом Мильтиада, чтобы выразить ему свои соболезнования. Как только они прибыли туда, он захватил их всех, превратив в своих пленников. Затем он сделался абсолютным властителем на полуострове и постоянно укреплял эту власть. Мильтиад на свои деньги содержал небольшую регулярную армию численностью в пятьсот воинов. Его власть еще более укрепилась после женитьбы на дочери царя соседней Фракии.
Когда власть персов распространилась до Геллеспонта (совр. Дарданеллы) и соседних областей, Мильтиад поступил на службу к царю Дарию I. В числе прочих военачальников он в составе персидской армии водил своих воинов в поход на Скифию. Мильтиаду вместе с греками из Малой Азии персидский царь поручил оборону переправы через Истр (Дунай), когда его армия вторглась (в 512 г. до н. э. – Ред.) в дикие земли, ныне принадлежащие России, в безнадежной погоне за предками современных казаков. (Скифы, племена иранского происхождения, тем не менее участвовали в формировании восточного славянства (свидетельства археологические, лингвистические; значительная часть языческих богов здесь – иранского происхождения). – Ред.) Узнав о том отпоре, который Дарий I получил от скифов, Мильтиад предложил другим греческим вождям разрушить мост через Истр (это вначале предложили скифы. – Ред.) и предоставить персидскому царю и его армии умереть от голода и скифских стрел. Правители греческих городов Малой Азии, к которым обратился Мильтиад, оказались от этого дерзкого и коварного удара по власти персов, и Дарий I сумел благополучно вернуться назад. Но замысел Мильтиада стал известен персам, и теперь месть Дария I была направлена напрямую против человека, который вынашивал смертельный удар против империи и самого царя. В течение нескольких лет ему еще удавалось сохранять свою власть над Херсонесом Фракийским, так как персидские завоевания были направлены в другую сторону. Но власть Мильтиада была зыбкой и ненадежной. Тем не менее он воспользовался той выгодой, которую сулило его положение, и сумел заручиться поддержкой афинских властей, завоевав и отдав под власть Афин острова Лемнос и Имроз (совр. Гёкчеада. – Ред.). К владению этими островами Афины стремились давно, но прежде им никогда не удавалось полностью подчинить себе эти территории. Тем временем в 494 г. персы окончательно подавили восстание ионийских греческих народов и теперь смогли, наконец, свободно повернуть свои флот и армию на борьбу с врагами великого царя к западу от Геллеспонта. Против Херсонеса Фракийского был направлен мощный флот финикийских гребных судов. Мильтиад понимал, что сопротивление бесполезно. Пока финикийцы были на о. Тенедос (совр. Бозджаада), он заполнил пять кораблей всеми ценностями, которые ему удалось собрать, и отплыл в Афины. Финикийцы погнались за ним и догнали его в северной части Эгейского моря. Один из кораблей, на котором находился старший сын Мильтиада Метиох, был ими захвачен, но на остальных четырех Мильтиаду удалось благополучно добраться до острова Имроз. Оттуда он отправился в Афины, где восстановил свой статус свободного гражданина Афинского государства.
К тому времени афиняне изгнали из города последнего из своих тиранов Гиппия, сына Писистрата. Жители были в полной эйфории от недавно обретенной свободы и равенства. Под впечатлением от принятых изменений в правление Клисфена город горячо стремился к республиканской форме правления. У Мильтиада в Афинах были враги, которые на волне общественного мнения поспешили отправить его под суд по обвинению в тираническом правлении в Херсонесе Фракийском. Сам факт обвинения вовсе не означал, что против подсудимого обязательно будут применяться карательные меры, по этому поводу не существовало никаких специальных законов. Причиной был укоренившийся в те времена в греках страх перед личностью, которой удавалось навязать свою волю соотечественникам и получить ничем не ограниченную власть над ними. Факт, что Мильтиад именно таким образом осуществлял свое правление в Херсонесе Фракийском, был неоспорим. Однако афинский суд собирался решить, заслуживал ли Мильтиад, который стал тираном Херсонеса, наказания как гражданин Афин? Тот несомненный факт, что он очень помог своему полису, завоевав острова Лемнос и Имроз, говорил явно в его пользу. Народ отказывался обвинять Мильтиада. Он пользовался самой горячей поддержкой в обществе. И когда стало известно о персидском нашествии, афинский народ принял мудрое решение, избрав его сроком на один год одним из стратегов.
В памятном совете десяти полководцев у Марафона приняли участие еще два человека, к которым слава политических деятелей пришла уже после Мильтиада. Одним из них был Фемистокл, будущий создатель афинского военного флота и фактический победитель в битве при Саламине (греческим флотом руководил спартанец Эврибиад, следовавший плану Фемистокла. – Ред.). Другим был Аристид, позднее возглавивший отряд афинян в греческом войске (командующий спартанец Павсаний) в битве при Платеях. Известность и народное признание пришли к нему, когда натиск персов удалось, наконец, отразить и добрая половина греков безоговорочно признала Аристида своим вождем и защитником. История не сохранила свидетельств о том, какую позицию заняли эти два человека во время обсуждения плана действий при Марафоне. Но, зная характер Фемистокла, его храбрость, интуитивную способность находить самое эффективное решение в критической ситуации (качество, которое историки единодушно признают как самое главное в его характере), можно с уверенностью предположить, что Фемистокл принял самое верное и смелое решение[8].
Более сложно судить о том, за какое решение отдал свой голос Аристид. То преклонение, которое он испытывал перед спартанцами, могло заставить его проголосовать за то, чтобы дождаться подхода их армии. Однако, будучи предусмотрительным, как воин и как политик он никогда не был трусом. А смелая речь Мильтиада, возможно, в этом случае упала на благодатную почву и нашла в лице Аристида благодарного слушателя.
Сам Мильтиад не испытывал ни малейших сомнений относительно возможных действий афинской армии. Он прилагал все усилия для того, чтобы привлечь на свою сторону коллег. Будучи не понаслышке знаком с организацией персидской армии, Мильтиад был убежден в превосходстве греческих войск, при условии умелого руководства ими. Взглядом опытного военного ему удалось сразу же уловить все те преимущества, которые местность предоставляла грекам при внезапной атаке. В то же время, как мудрый политик, он понимал весь риск, связанный с пассивным ожиданием, когда упущенное время грозило гибелью Афинам. Один из участников совета, а именно Каллимах, которому принадлежала формальная власть в греческой армии, все еще не проголосовал. Поскольку голоса остальных стратегов разделились поровну, по пять с каждой стороны, мнение Каллимаха должно было стать решающим.