Если бы это было так, не раскинулась бы держава русская на шестую часть земли». Петр слушал этот суровый голос и падал, падал, падал в смерть. Падал — и никак не мог упасть…
…Капитан Дементьев проснулся, как от толчка, и не сразу понял, где он находится, и кто он. Нестерпимо болел бок — там, куда ему (или не ему?) во сне (или наяву?) только что впился зубастый осколок немецкого снаряда. За окнами штабной машины тянулись поля, холмы и рощи Приднестровья лета сорок четвертого года, а в ушах его снова звучал голос. Но это был не тот суровый мужской голос, к тембру которого Павел уже привык, а тихий и мягкий женский голос — голос Анны. «Я колдовала тебе вслед, и ты увидел одну из своих прошлых жизней, оборвавшуюся здесь, в этих местах, двадцать восемь лет назад. А эта твоя жизнь будет долгой. Прощай, воин…».
На братских могилах не ставят крестов…
Владимир Высоцкий
На этот раз дивизион расположился в большом лесу вдали от поселений. Солдаты сноровисто и привычно соорудили просторные землянки, рассредоточили и укрыли технику. Артиллеристы готовились к новым боям и отдыхали. Отдыхали основательно: по вечерам крутили кинофильмы, нередкими были и выступления фронтовых концертных бригад. Ко всему прочему, командование организовало что-то вроде выставки вооружений, где были представлены новейшие образцы военной техники, поступавшей в войска. Сам факт этой выставки говорил о многом: если есть возможность использовать танки, которые в сорок первом и сорок втором годах распределялись по фронтам чуть ли не поштучно, в качестве экспонатов (пусть даже временно), значит, времена изменились, и победа уже не за горами. На выставку приглашались офицеры вплоть до комбатов и их заместителей, а также летчики соседней воздушной армии, тоже находившейся в резерве Ставки.
Дементьев с интересом разглядывал тяжелые танки прорыва «ИС-2», вооруженные мощной 122-миллиметровой пушкой и имеющие противоснарядное бронирование, и новые «тридцатьчетверки» с 85-миллиметровым орудием.
— «Т-34-85», — пояснил офицер-танкист, исполнявший роль гида при бронированном экспонате, — может служить и транспортером пехоты. Сажаем на броню автоматчиков, и вперед. Видите поручни? Это чтобы держаться.
Как артиллериста, Павла впечатлили самоходки «ИСУ-152». «Да, могучая машина, — подумал он, — гаубица на гусеницах».
— «Зверобой», — сказал «хозяин» этого «предмета экспозиции», похлопав стальное чудовище по скошенному лбу. — Скорость стрельбы из-за раздельного заряжания невелика, но попадания снаряда весом в пятьдесят кило никакой «тигр» не переживет.
Особняком стояли «катюши» гиленковского дивизиона, вызвавшие особый интерес. Однако Дементьеву они были уже не в диковинку, и он предпочел пообщаться с другом Юрием, с которым давно не виделся. Он разговаривали, а тем временем начался коронный номер программы: Катуков, как гостеприимный хозяин, решил удивить гостей «выставки» боевыми стрельбами из всех «экспонатов».
Пока стреляли орудия, минометы и танки, все шло как по маслу: мишени эффектно разлетались на куски и красиво горели, а летчики восторгались. Наконец, дело дошло до «катюш», и Катуков приказал командиру 79-го гвардейского минометного полка полковнику Бондаренко стрелять прямой наводкой. Услышав это, Гиленков переменился в лице:
— Что сейчас будет… — прошептал он на ухо Павлу. — Пошли-ка отсюда подальше.
— Разъясни, — потребовал Дементьев.