– Шульц, Стоун – со мной. Полак – выбросишь девчонку через две минуты. Секунда в секунду. Пусть видят, что, несмотря на любые провокации мы всегда пунктуальны.
Щелчки затворов, и автоматчики выбегают из комнаты, Камал – последним. Со мной остается только девушка и Полак.
Стрелка летит по циферблату, секунды растянуты чехардой мыслей. Убираю ладонь с клавиатуры и осторожно, стараясь не щелкнуть, снимаю пистолет в наплечной кобуре с предохранителя. Выкручиваю регулятор громкости рации и зеленый индикатор пластиковой коробочки гаснет.
– Первый, Первый, – щелкаю тангентой. – Сработали датчики в южном крыле третьего этажа.
Выжидаю пять секунд, снова включаю передачу:
– Первый, Первый, слышишь меня? Вторжение в южном крыле!
– Тебя не слышно, – говорит Полак за моей спиной, – проверь рацию.
– Черт, – кручу в руках передатчик, щелкаю лихорадочно тангентой. – Первый! Первый!
– Не слышно, – повторяет безразлично Полак.
– Черт! – кричу, и нервы дрожат, как струны. – Дай свою! Срочно! Там вторжение!
Оборачиваюсь, протягиваю быстро руку. И хотя я не смотрю на девушку, чувствую, что она мгновенно узнала меня.
Полак косится на часы. Осталась минута с четвертью. Снимает с жилета разгрузки рацию и протягивает мне:
– Держи.
Левой ладонью хватаю его за руку и тут же, одним слитным движением, выхватываю пистолет из кобуры и стреляю в белое пятно лица.
Нож из ножен, два шага, и скотч, стягивающий руки девушки рвется под лезвием. Нагибаюсь к мертвому, снимаю с плеча автомат, выдергиваю магазины из карманов. Пистолет Полака выхватывает из кобуры девушка.
– Уходим, – не глядя на нее, командую и бегу, не оборачиваясь, к двери.
12
Автомат за спину, пистолет в правую руку, в левую – карманный компьютер с ячейками экранов камер видеонаблюдения. В коридоре пусто. Десять шагов до двери, и мы на лестнице.
– Вниз, – указываю стволом пистолета.
Девушка послушно скользит по ступеням вдоль стены. Пальцем передвигаю ячейки по экрану компьютера. Просматриваю пространство автостоянки. Пусто. Штайн исчез.
– Стой, – шепчу резко. – Стой!
Девушка послушно замирает у стены, подняв пистолет.
Нам необходимо как можно быстрее пройти стоянку, иначе через пару минут Камал с автоматчиками, осмотрев четвертый этаж, обнаружит обман и вернется. Он будет очень расстроен внезапной смертью Полака. И свое настроение постарается как можно быстрее довести до нас.
Лихорадочно просматриваю камеры наблюдения стоянки. Штайн должен быть там. Ровные ряды автомобилей. Ни движения, ни намека на человеческую фигуру. Картинка справа. Слева. Прямо перед входом. На выезде. Перед вентиляционной. Пусто. Снова по кругу. Вход. Вентиляционная. Кусаю губы от нетерпения. Наверное, прошло уже больше минуты, и Камал уже понял, что его обманули и несется сюда, перепрыгивая ступеньки, и с ним его автоматчики.
Увеличиваю изображение. Внимательно всматриваюсь в размытую картинку. И в крайнем автомобиле у выезда со стоянки загорается вдруг маленькая красная точка. Движением пальца поворачиваю камеру видеонаблюдения. Увеличение. Вот он. Голова едва выступает полукругом на прямоугольном силуэте подголовника кресла. Разгорается затяжкой сигарета и освещает на мгновение бледное лицо. Штайн.
– На стоянке один, – шепчу девушке. – Он справа от выхода во втором ряду, в машине. Как зайдешь, держись левой стороны и вдоль стены до двери вентиляционной. На полусогнутых. Пошли.
Девушка кивает, и, слегка присев, выскальзывает в проем двери. Двигаюсь за ней почти вплотную, слежу только за камерой автостоянки, направленной в лобовое стекло внедорожника, в котором с комфортом расположился Штайн. Вдоль стены. Угол. Дальше.