– Сию минуту, мсье, – официант исчезает.
Кошусь на столик Заявьялова, где рядом с компьютером лежит включенный мобильник – он вышел в Интернет по телефону, не пользуясь бесплатным беспроводным соединением в кафе. Это слегка усложняет дело.
В пределах устойчивого сигнала шесть беспроводных устройств. На часах уже без двадцати два. Ломаю пароль первого устройства и попадаю на мобильный коммуникатор, папки с документами на немецком языке. Оглядываюсь. Видимо, хозяин коммуникатора один из седых германцев, сосредоточенно пьющих и закусывающих в дальнем углу веранды. Второе устройство – мобильник с интересным именем «Милашка». Вряд ли это телефон Завьялова. Третье – компьютер с цифровым наименованием. Ломаю пароль. Объемный жесткий диск занят в основном фильмами фривольного содержания. Поднимаю голову, разглядываю посетителей. В двух столиках от меня сидят двое юнцов за раскрытым ноутбуком, улыбаются, глядя в экран. Они?
– Ваш кофе и круассаны, – останавливается рядом со мной официант, опускает на стол чашечку и тарелку с булочками.
– Спасибо, – киваю.
На часах без пятнадцати два. Содержимое экрана, привлекшее пристальное внимание юнцов, скрыто за их широкими спинами. Приподнимаюсь, словно увидел кого-то в толпе, машу рукой. Между голов парней на дисплее вижу бесстыдно оголившую грудь девушку, и, пунцовый от смущения, опускаюсь на свой стул.
Четвертое устройство – телефон. Пятое устройство – ноутбук. Структура папок выглядит поврежденной, но мне знаком подобный маневр – это значит, что данные закодированы и просмотреть файлы без дополнительной дешифрации невозможно.
Сливаю весь жесткий диск на свой компьютер. Пока информация копируется, машинально прихлебываю кофе. Неожиданно давлюсь круассаном, кашляю натужно, всхлипывая, и кто-то стучит меня ладонью по спине, помогая прокашляться.
– Спасибо, – вытираю лицо, отдышавшись.
– Не стоит благодарности, – слышится мягкий баритон, и я понимаю с морозной оторопью, что на помощь мне пришел сам Завьялов.
Только киваю и улыбаюсь в ответ, пытаясь прикрыть экран, чтобы он не увидел в нем своих документов, однако он возвращается на свое место, отворачивается, созерцая Париж.
Руки мои дрожат, и я с трудом попадаю по клавишам. Пару глубоких вдохов. Пульс усмиряется, дышать становится легче.
Шестое устройство тоже компьютер. На часах без семи минут два. Думать некогда, и содержимое компьютера так же сливается ко мне в ноутбук.
– Официант, спасибо! – поднимаюсь, бросаю на стол купюры.
Через площадь, вниз по лестнице, узкими улочками на проспект и дальше, через дворы, к Северному вокзалу.
До отправления экспресса остается еще десять минут, и я останавливаюсь у киоска с открытками видов города. Снимаю с витрины открытку с фотографией белой церкви византийского стиля, парящей над городом.
– Что это за храм? – интересуюсь у худенькой женщины, торгующей открытками.
– Это Сакре-Кер на Монмартре, – смотрит она на меня удивленно. – Ее видно отовсюду.
Кажется, я что-то упустил в своей экскурсии по Парижу.
8
«Eurostar» неслышно отчаливает от платформы, словно корабль. Раскладываю на коленях ноутбук. Мне не терпится узнать, зачем Саймону потребовалось гонять меня в Париж и что ценного может содержать в себе компьютер советского эмигранта.
Информация с последнего взломанного мною компьютера оказывается бухгалтерией кафе «Мамаша Пино» – продукты, блюда, зарплата официантов и поваров, аренда помещения, налоги. Вряд ли «Скорпионов» заинтересуют эти данные, и я без сожаления стираю финансовую статистику парижской забегаловки.
Данные с компьютера с поврежденной структурой файлов кажутся при попытке просмотра бессмысленным набором букв и цифр.