– Об ужине не волнуйтесь! – Митя гордо разлил по тарелкам Вреднючкин суп.
– Пахнет как-то необычно! – Мама зачерпнула суп ложкой и с подозрением стала рассматривать.
Голодный папа не стал разбирать, что перед ним, и, одобрительно мыча, начал есть. Неожиданно он выудил из тарелки мочалку. Некоторое время разглядывал её, а потом сказал:
– Мочалка – это ничего. Её даже можно разжевать. Когда я в первый раз готовил обед, то уронил в кастрюлю ёжик для бутылок.
– На следующей неделе у нас новоселье, – мама достала хлеб и стала готовить бутерброды. – Надеюсь, там мы обойдёмся без неожиданностей.
Если бы мама знала, что неожиданности ещё только начинаются.
Глава пятая
Приглашение для домовят
Новоселье назначили на воскресенье. За день до праздника к маме было не подступиться. Она была раскалена, как и её многочисленные сковородки и кастрюли. К празднику готовились всевозможные вкусности. В помощь маме срочно вызвали бабушку, и они вместе варили, тушили, жарили и парили.
Митю отправили в детскую, а папу отослали в магазин, чтобы они не мешались. Митя проскучал в своей комнате с полчаса, а потом, принюхавшись к доносившимся из кухни аппетитным запахам, не выдержал и пришёл посмотреть, что мама и бабушка готовят к новоселью.
Мама готовила салат, а бабушка тушила какое-то сложное блюдо из овощей и зелени. В кастрюле всходило тесто, а из раковины свешивала хвост серебристая рыбина. Митя замер на пороге, очарованный всем этим великолепием:
– Я давно заметил, по-настоящему хорошую еду готовят только для гостей.
– И что ты предлагаешь? – спросила бабушка.
– Съесть всё самим, – Митя подумал, что Пузатик на его месте так бы и поступил.
– И тебе не стыдно? Никогда не думала, что у меня растёт такой жадный сын, – мама покачала головой.
– Я не жадный, я бережливый! – вспомнил Митя науку Хлопотуна.
– Помни, внучек, жадинам достаётся только дырка от бублика, – улыбнулась бабушка.
Митина бабушка вовсе не была похожа на седенькую старушку, мирно дремлющую у телевизора с газетой в руках. Очень часто её принимали за маму Мити, и бабушка всегда сердилась, когда он начинал объяснять, кем она ему приходится на самом деле. Волосы у бабушки были ярко-рыжие, очков она не носила, газет не читала. А при случае не прочь была и пококетничать.
– Ах, ах! – говорила тогда бабушка. – Вы и представить себе не можете, моему внуку семь лет.
– Но мне же восемь! – поправлял Митя, удивлённый, как бабушка могла это забыть.
– А ты говори, что семь! Восьмилетний внук для такой женщины, как я, – это чересчур.
Но в основном бабушка и внук бывали довольны друг другом.
Мите хотелось остаться на кухне и предложить свою помощь, но он не решился. Мама всё ещё не забыла бульона из мочалки с укропом.
У мальчика стали слезиться глаза от лука, и он поспешил вернуться в комнату. Стоило ему открыть дверь, как на кровати он увидел домовят. Хлопотун и Пузатик подскакивали на пружинном матрасе и кувыркались, а Вреднючка проковыряла пальцем дырочку в подушке и теперь вытаскивала оттуда пёрышки. Она что есть силы дула на них, и перья кружились в воздухе.
– Перелётные курочки и петушки летят на юг! – смеялась Вреднючка и махала платочком.
– Где ты плопадал? – Пузатик подтянул штанишки.
– У нас завтра новоселье. Мама с бабушкой готовят праздничный стол. Мы пригласили гостей.
Хлопотун и Пузатик перестали подпрыгивать и как-то странно уставились на Митю.
– Всех гостей пригласили? – Вреднючка извлекла из подушки новое пёрышко.
– Да всех. Дядю Сашу с тётей Леной, и дядю Толю с тётей Лидией Олеговной. Ещё будут мама с папой, я и бабушка, – уточнил Митя.
– Вот как? И тётю Олеговну не забыли? – съехидничала Вреднючка. – Молодцы! А я-то думала, что забудете. Вечно её забывают, эту бедную тётю Олеговну.
Домовята отвернулись и стали спускаться с кровати, делая вид, что не замечают Митю. Неожиданно мальчик догадался, почему они повели себя так странно.
– Постойте! – крикнул Митя. – Приходите на новоселье!
Мордашки домовят мгновенно расплылись в улыбках.
– Только ты пришли нам письменное приглашение, как самым почётным гостям, – потребовал Хлопотун.
Митя смутился. Почерк у него был не слишком красивый. «Пишешь как курица лапой», – морщился папа, заглядывая в его тетрадки. Сын не спорил. Он хорошо помнил, что однажды принёс в школу записку от папы и учительница сказала: «Ну и почерк у твоего папы! Просто иероглифы какие-то!»
– Так ты собираешься писать приглашение? – поторопил Хлопотун. – Если нет, то мы не придём.
Не желая огорчать домовят, Митя достал из пенала ручку, вырвал из тетрадки лист и сложил его пополам. Хлопотун забрался на спинку стула и заглянул мальчику через плечо.
– Я буду тебе диктовать. Пиши: ПРЮГЛАШЕНИЕ.
– Знаешь, – усомнился Митя. – Кажется, ПРЮГЛАШЕНИЕ – это неправильно. Нужно ПРЯГЛАШЕНЬЕ или, в крайнем случае, ПРЕГЛОШЕНЬЕ.
– Или не пиши вообще, или пиши, как я тебе диктую! – рассердился Хлопотун.
«Дорогие домовята! – вывел как можно аккуратнее Митя. – Прюглашаем вас нановоселие и желаем здоровья в личной жизни. Целую, Митя».
Хлопотун, Вреднючка и Пузатик по очереди изучили его послание и остались довольны.
– Зачем ты написал «целую»? – удивился Хлопотун. – Что за нежности?
– Так полагается, – вздохнул Митя. – И мама так пишет, и бабушка…
– Представляю себе, – хихикнул Хлопотун. – Пишет учительница в дневнике: «Родители, зайдите в школу!», а в конце добавляет: «Целую, учительница».
– Если хотите, – сказал Митя, – я зачеркну «целую».
– Не надо. Пускай остаётся! – разрешила Вреднючка и покраснела.
Глава шестая
Новоселье
И вот наступило воскресенье. С утра светило солнце. Стояла последняя неделя августа. В форточку, кружась, влетел жёлтый кленовый лист и замер на кухонном столе.
Митя надел белую рубашку с бабочкой. Бабочка впилась ему в шею, а новые чёрные брюки пришлось подворачивать и подшивать. Мама любила покупать сыну одежду на вырост.
Митя несколько раз порывался снять жмущие ему ботинки и бабочку-удавку, но мама не разрешала.
– Я хочу, чтобы ты у меня был красивый!
– А я хочу, чтобы я у тебя был живой, – ворчал сын, оттягивая бабочку от шеи.
В половине второго раздался звонок в дверь и весёлые голоса в прихожей. Пришли дядя Саша с тётей Леной. Дядя Саша, брат мамы, был высокий и худой, а его жена тётя Лена – маленькая и толстенькая.
«Сейчас дядя Саша скажет, что я подрос. Он всегда говорит одно и то же», – подумал Митя, едва дядя Саша открыл рот.
– Какой ты, племянничек, большой вымахал! Да он у нас просто великан! – дядя Саша потрепал его по щеке.
Последний раз Митя видел дядю неделю назад. Если б он рос так быстро, как говорил дядя Саша, то давно был бы выше Останкинской башни.
Тётя Лена ничего не сказала. Она поправляла перед зеркалом причёску, и от неё пахло духами так сильно, что мама чихнула.
– Моя жена, – похвастался дядя Саша, – села на флакон с французскими духами и, ха-ха, раздавила. Забавно, не правда ли?
По тому, как тётя Лена посмотрела на мужа, Митя догадался, что она вовсе не находит это забавным.
Потом пришли дядя Толя с тётей Лидией Олеговной. Тётя Олеговна пожала маме руку и покровительственно похлопала папу по плечу. Она была его начальницей по службе, а дядя Толя – её мужем. У тёти Олеговны блестели чёрные сомкнутые брови, а на голове вились мелкие белые кудряшки.
– У вас причёска, как у пуделя! – пошутил дядя Саша.
– Ха-ха! – с хрипотцой рассмеялась тётя Олеговна и обняла дядю Сашу. Тётя Олеговна была женщиной плотной, и руки дяди Саши соприкасались у неё на спине только кончиками пальцев.
Со вчерашнего дня Митя не видел домовят. Как только он вручил им письменное приглашение, Хлопотун, Вреднючка и Пузатик ушли к себе в комнатку. На прощание они обещали обязательно прийти на новоселье. Всю ночь мальчик слышал доносившиеся из-под кровати шуршание и смех. Вероятно, домовята готовились к празднику.