С веревками проще: женщина в день делала около четырех метров. Насобирать материала, высушить, и вытрясти волокна - это еще 1 у.е. + 1 у.е. Таким образом четыре метра стоили 6, а два метра - 3 условных единицы. Труд рыбака - это 8. (Корзина ловилась примерно за два дня). Носильщик - еще полдня х 2 = 1. Да, еще надо посчитать саму корзину. Ее ведь тоже надо было сплести, и возврат тары происходил далеко не каждый раз. К тому же руда разламывала корзины очень быстро. Корзинка - это два дня работы умножить на четыре, то есть восемь.
Итого, получалось, что корзина еды стоила для меня 1 + 3 + 8 + 1 + 8 = 21 условную единицу. Если учесть, что в корзине было примерно пятнадцать килограммов, или семь килограммов очищенного от требухи рыбьего мяса, то выходило 3 условных единицы за килограмм рыбы.
С животными получилось примерно так же: веревки на силки уходило столько же, труд охотников я оценил как и труд рыбаков, мясо в мехе обращалось в съедобное по похожей пропорции, поэтому килограмм мяса так же стоил 3 у.е.
Эти расчеты крайне занимали и увлекали меня. Работая в банке, я имел дело с производными финансовыми инструментами. Опционами, фьючерсами, акциями, облигациями и прочими вещами, весьма далекими от реального сектора. В попытках сделать деньги из воздуха я никогда не задумывался, из каких кирпичей строится фундамент экономики. И вот сейчас пришлось заняться этим вопросом вплотную.
Я расчертил углем всю стену около пещеры. Получалось, что обычный мужчина, таская тяжести, эквивалентен почти семистам граммам высококалорийной еды в день вроде мяса или рыбы. В принципе, похоже. Столько, наверное, ему и надо съедать. А вот человек умелый "стоил" вдвое больше еды, чем мог съесть, значит все верно: эффективность таких людей должна быть выше, чем простых работяг.
Итак, я вплотную подошел к стоимости топора. Корзина руды стоила 21 х 3 = 63 единицы, а все остальное 30 единиц. Итого 93 единицы. Ого… получается, что руда занимала две трети в себестоимости. Что-то уж очень много. Не переплачивал ли я Ыкате? Пришлось пересчитать прямым методом: пять человек трудились два дня, чтобы добыть одну корзину руды. Итого 5 работников х 4 у.е. х 2 дня = 40. А я плачу 63. Переплатил? Наверное, нет. Ведь работникам нужны молотки, которые сделаны из бронзы. То есть в нормальной экономике им бы потребовались начальные инвестиции на инструмент и дальнейшие затраты на его обновление. Получалось, что в целом все было сбалансировано.
Раз уж зашла речь о дополнительных расходах и износе, надо добавить в затраты амортизацию печи, мехов, кузнечных инструментов. Тогда себестоимость топора будет около ста. Так не прогадаю.
Я продолжал свои изыскания, чувствуя себя Адамом Смитом. Сыхо давал мне десять мужчин и женщин на неделю, получая в ответ один топор. Работники они были довольно примитивные, поэтому пользы было 10 х 2 + 10 х 1 = 30 у.е. в день. Или 210 в неделю. Получается, при моих затратах на топор в 100 у.е., я получал больше чем сто процентов прибыли на этом обмене.
- Хо хо! Да ты неплохой коммерсант, Гном, - похвалил я себя, но тут же, вспомнил, чем все обернулось, и улыбка мигом сошла с моих губ.
Теперь, после того как я вывел себестоимость всех товаров в условных единицах, стало понятно, что и как надо менять. Можно начинать осмысленный товарообмен с Ыкатой, подкрепленный простейшей экономической теорией.
После математического упражнения с топором я нарисовал табличку себестоимостей и продажных цен. Само собой, обладая монополией на знания и технологии, я не собирался торговать в убыток и менял вещи как минимум с наваром в два конца. Имея такую табличку, глупо было оттягивать неизбежное, и я решил, что буду вводить деньги. Наличие промежуточного звена при обмене наглядно показывало ценность работы и давало возможность вести более справедливые переговоры с вождями.
- Пора входить в эру капитализма, - хлопнул я себя по коленям и, встав, пошел в сторону кузницы. Нужно найти удобную технологию для эмиссии. Проект "Карл Маркс", как я его шутя окрестил, должен быть хорошо подготовлен. Меня ничего не торопило, так как натуральный обмен уже успешно шел по моим правилам и мог, теоретически, продолжаться сотни лет. Но раз деньги на планете Земля в итоге прижились, значит, их появление - это прогресс, и грех не подняться еще на одну ступеньку.
Глава 23
Самые простые монеты я начал изготавливать из меди. Тонкий прут расковал в проволоку и, отрезав от нее полсантиметра, расплющил этот кусочек молотком. Получился овал неровной формы. В принципе, можно было бы ограничиться и этим, не задумываясь о средствах защиты. Ведь технологией производства меди обладал только я. Но вдруг кто-то освоит процесс или научится отщипывать медь от других изделий?
Пришлось сделать бронзовую подставку-наковальню с выемкой в виде палочки. Расплющивание на ней давало узнаваемую щербинку, напоминавшую единичку. Такая защита меня вполне устраивала.
Поскольку первые деньги предполагалось вводить для обмена между племенами, а торговля с Ыкатой включала в себя оптовые поставки, то нужны были крупные номиналы. Совершенствоваться в быстром счете чешуек желания не возникало, поэтому логично предположить номиналы в виде "одна рука", "две руки" и "две руки, две ноги". То есть те числовые понятия, которые вполне сносно воспринимали дикари.
В качестве исходного материала я взял легкоплавкое олово. Его было мало, зато предоставлялась возможность чеканить настоящие монеты. Из бронзы отливался штемпель, а под него - основа. Вложив в круглую выемку кусочек горячего олова, достаточно было одного - двух ударов по штампу, чтобы отчеканилась монета с изображениями на обеих сторонах.
В качестве обозначения номинала пришлось ввести простые символы: рука для пяти, галочка как две руки для десяти и крест для двадцати.
Будет, конечно, легкий диссонанс с римскими цифрами, - подумал я, - но ничего, привыкну.
Размер монет был от современных 50 копеек до двух рублей. Только толщина чуть больше: уж больно хорошо гнулось олово. На обратной стороне я сделал солнышко. Свой профиль или двуглавого орла выточу после следующей денежной реформы.
Пару дней я занимался эмиссией первых в истории наличных денег. Прикинув, что стоимость пяти мирных медных вещей не превышает 500 у.е., я наклепал двадцать двадцаток, по десять десяток и пятерок и около пятидесяти единичек. На первое время должно хватить.
Я сидел, глядя на металлические столбики, стоящие у меня на столе, и неожиданно понял: сейчас я первый в истории планеты человек, который владеет всеми деньгами мира! Эта веселая мысль запрыгала в моей голове как каучуковый мячик. Страшно захотелось поделиться, опубликовать в фейсбуке, написать в ЖЖ… Но… Пришлось вернуться с небес на землю и обратиться к насущным проблемам. Монеты следовало ввести в оборот.
Оставалось всего ничего: придумать название для денег и донести смысл концепции товар - деньги - товар до мозгов вождей. Если с первым я разобрался моментально, решив назвать монеты чатлами, как и в моем любимом фильме "Кин-дза-дза!", то со вторым возникли реальные проблемы.
Ыката не понимал, почему он должен отдавать выделанную шкуру оленя за десять чатлов, а пойманную козу - за пять. Железячки в моих руках выглядели красиво, но смысл торговли до дикаря не доходил. Печально было и то, что сидящий рядом Тыкто также не разделял моих взглядов на упрощение товарооборота и не мог оказать поддержку. Аргументация меня подвела. Первый разговор закончился ничем.
Я решил не сдаваться и провести второй раунд переговоров уже в присутствии старшего сына Ыкаты, поэтому послал гонца за Чуком. Молодой вождь прибыл на следующий день в сопровождении пяти своих воинов и пятерых мужчин из команчей. Узнав, что я в гостях у апачей, Чук решил предложить мне еще один обмен рабочей силы на товары. Это желание было как нельзя кстати. Пришлось немного поменять тактику.
После радостной церемонии приветствия я начал рассказывать алгоритм нашего взаимодействия. Для убедительности у меня был готов прайс-лист, написанный углем на глиняной дощечке размером с журнал "Огонек". Там красовались изображения веревки, ловушки для рыб, пяти тарелок, большого горшка, наконечника для стрелы, корзины со слабосоленой рыбой и нескольких предметов из бронзы. Напротив были проставлены значения в чатлах.
На второй дощечке были те цены, которые я сам готов платить за работы или услуги. Простые: сбор крапивы, переноска каменных блоков, глины, дров и работа на мехах. А также более сложные: вытесывание блоков, рубка деревьев, добыча руды и ловля рыбы. Эти схематично изображенные действия тоже имели стоимость.
Стараясь не перегружать туземцев информацией, я начал последовательно описывать этапы зарабатывания денег и процесс покупки.
- Вот ты привел пять мужчин, - начал я втолковывать экономику в Чука, - они работают и носят мне дрова. Каждый день я плачу им два чатла.
Две монетки перекочевали из моей руки в сторону потенциального работника.
- Еще один день - еще два чатла, - я перекладывал монетки.
- Итак, пять дней - две руки чатлов, - я показал обе растопыренные пятерни.
Тут снова пришлось потратить время, объясняя, что десять - это и десять медных, и две маленьких оловянных или одна средняя оловянная монета. Но вожди на то и были вождями, чтобы обладать лучшим интеллектом в племени. Через пару часов кое-как удалось втолковать, что такое заработок и номиналы денег.