Нужного эффекта Юхим добился на третий день. Прибежал, запыхавшись, к Аркадию, обсуждавшему с производителями гранат некоторые проблемы производства, и заорал:
— Получилось! Получилось! Все усрались!
Разговоры, естественно, утихли, и все уставились на Срачкороба. В общем-то, доведение им кого-то до пачканья шаровар было, можно сказать, делом уже привычным. С ним такое и до всяких новомодных ракет случалось. Например, когда он в козлиной маске с рёвом полез в хату, где посиделки проводились.
— Кто — все? Ты, вроде бы, не усрался.
Срачкороб, уже открывший было рот для продолжения своего сообщения, растерянно замолк и посмотрел вниз. Потом пощупал свои шаровары сзади, в понятном по такому случаю месте. Хотя, учитывая их объём, ему бы лучше было бы принюхаться. Потому как при наличии определённой ловкости в его шароварах (и кто усомнится, что она, эта ловкость, у Юхима была?) можно было спрятать пару поросят. После чего Юхим почесал затылок и растерянно, несколько огорчённо ответил:
— И правда, я не обосрался. Но все остальные, кто слышал на выгоне, точно обгадились. И казаки, и собаки, и коза. А уж драпали… может, и сейчас бегут. А уж страшно было её слушать! До невозможности. Голову сдавило так, что думал — глаза вылезут. В ушах до сих пор звон стоит. Перед такой ракетой никто не устоит! — здесь Юхим вспомнил, что сам-то устоял, и поправился. — Ну, почти никто. Жуть как страшно!
— Дядя Юхим, а что страшно, от чего никто не устоит?
— От воя ракеты, естественно! — громко вклинился Аркадий, не дав отвечать Юхиму. Он понимал, что тайна появления этих звуков быстро станет тайной Полишинеля, но решил, что некоторая неопределённость не помешает. — В общем, делайте, как договорились, а мы с Юхимом пойдём проверять его работу.
— И мы!.. — завопила ребятня.
— Давно не обкакивались? — не дал им закончить Аркадий. — Так для этого слушать изделия Юхима не обязательно. У вас сейчас очень важное дело, которое может спасти ваших отцов. А вы хотите его бросить и побежать куда-то, чтобы побыстрее обосраться. Неужто это вам так нравится?
Пацаны замялись. Бежать с Аркадием и Юхимом они по-прежнему хотели, но признаться вслух, что хотят, как маленькие детишки, обкакаться, они не могли.
Аркадий сам прервал паузу.
— Поэтому работайте. Торжественно вам обещаю, что как только дядя Юхим наделает своих новых обкакательных ракет, я вам дам одну послушать.
— Точно дадите? — не испугался попаданцевых угроз самый младший, русый, курносый Вася.
— Вот тебе истинный крест! — перекрестился двумя пальцами Аркадий. Мог, кстати, и тремя. До реформ Никона распальцовка не имела на юге существенного значения. Запорожцы крестились тремя пальцами, донцы — двумя, и никого это не волновало.
Дальнейшие испытания подтвердили эффективность сделанной Юхимом ракеты. Обделывались, кстати, при её звуках далеко не все. Но неслышный человеческому слуху вой начисто лишал всех вокруг воли, приводил в ступор, а то и вышибал услышавшего в бессознательное состояние.
Аркадий забеспокоился было, что и пускающим будет также хреново, как тем, в кого пускают такую ракету. Но выяснилось, что слышавшие этот ужас не в первый раз приходили в себя намного быстрее. Не говоря о том, что они-то знали, что им ничего не грозит, а вот тем, в кого направят ракеты, будет просто страшно до обморока и ничего не понятно. Разъяснительную работу среди врагов никто проводить не собирался.
Как только Юхим соорудил ракету со своими приспособлениями и несколькими камышинами, предназначенными для маскировки, пригласили на испытания всю имевшуюся старшину. За вычетом тех, у кого пошаливало сердце. Аркадий несколько раз предупредил, что слышать такое людям со слабым сердцем смертельно опасно. Петров-старший и ещё пара атаманов его послушали, на испытания не поехали.
Для испытаний переплыли с острова, на котором располагался Монастырский городок, на левый берег. Отъехали на несколько вёрст, Аркадий и Юхим на телеге, остальные верхом. Приёмная комиссия, по категорическому настоянию попаданца, залезла в небольшой овражек, лошадей отогнали подальше. Договорились, что обсуждать итоги испытаний будут после обеда, до которого, по прикидкам Аркадия, было часа два.
Из дурной деликатности, выпустив ракету над овражком, к атаманам не поехали, а отправились потихоньку пешком к Дону. Вскоре мимо них к овражку проскакали казаки с лошадьми в поводу. Сам Аркадий из-за состояния бёдер на лошадей пока предпочитал не садиться, рассчитывал добраться до реки пешком как раз к обеду. Ходить побольше характерники ему рекомендовали.
— Ну что Юхим подействуют твои ракеты на казаков?
— А то! — ухмыльнулся тот, решивший составить ему компанию в пешей прогулке. — По первому разу любой храбрец в шаровары наложить от такой жути может. А если и не наложит, то от её воя ему совсем нехорошо станет. И воин из него в то время…
Весёлое настроение с них слетело, когда они увидели, что двоих из овражка везут, привязав к сёдлам. Выяснилось, что не старый ещё есаул Обманкин, натерпевшийся в турецком плену, на свою беду проигнорировал предупреждение. Надорванное в рабстве сердце не выдержало, и он умер. А "пожилой", лет сорока пяти, характерник (колдун, мать его!) Жучило от ультразвуков получил удар (инсульт). Ещё человек пять-шесть чувствовали себя явно не в своей тарелке и держались в сёдлах (казаки!) не очень уверенно
Аркадий, увидев перевозимых, грешным делом испугался.
"Как бы мне это испытание боком не вышло. Пришьют покушение на убийство, хрен оправдаешься".