Поглядел на Муна. Все, теперь можно идти? Не тут-то было.
— Мы идем через Припять, Угрюмый. — Мунлайт выразительно посмотрел на Хлюпика, добавил: — Там безопаснее.
Черта с два там безопаснее. Там «Монолит». Пристрелят и как звать не поинтересуются. В одном Мун прав: что там, в обход Припяти, не знает
никто. Потому и пугает это «в обход». Неизвестность.
А дальше — дело вкуса. Он считает, что лучше чесать по известному маршруту с вероятностью на успех в десятую долю процента. Я считаю, что в
неизвестности процент на удачу больше.
— Я иду в обход, — коротко бросил я. — Там нет «Монолита».
Говорить что-то еще я не собирался. Все уже сказано. Зачем лишние слова? Их и без того уже наболтали больше, чем надо. А вот время на
осмысление и принятие решения им все же нужно.
В тишине я присел на корточки и подтянул шнуровку на ботинке, хоть она и без того была нормально затянута. Минуты капали в вечность. Ветер
шевелил траву. Вдали что-то ухнуло, хлопнуло и затихло. Как будто неведомая зверюшка напала на сталкера. А дальше то ли он ее, то ли она его. В
любом случае одного из столкнувшихся в зоне уже нет.
Перешнуровав второй ботинок, я поднялся и пошел вниз по склону. Демократии не будет. Решения принимать должен кто-то один. И либо они сейчас
примут мое решение, либо пойдут своей дорогой. Во втором случае я просто вернусь обратно на базу, нажрусь за упокой души сталкера Мунлайта и
примкнувшего к нему Хлюпика и завалюсь спать. А наутро проснусь никому ничем не обязанный. Без долгов.
И все закрутится сызнова. Походы в зону, большей частью вокруг свалки, артефакты, таскаемые барыге-бармену за «стандартные» четверть цены,
дерьмовая водка, тоска по мечте и мечта о новом смысле всего этого серого, квелого существования.
Планы на возвращение закончились, как только сзади зашуршали шаги. Поспешные, суетливые, излишне шумные. Хлюпик.
Я ухмыльнулся незаметно, не оборачиваясь. Успел. В десяток моих шагов уложился с решением. Видимо, что-то я ему в башку вбил. По крайней мере
мне он доверяет больше, чем Муну.
Шагов последнего я не слышал. Сталкер ходить умел. Недаром зону топчет не первый день. Но свое присутствие он обозначил.
— Какой долбодятел назвал тебя Угрюмым? — В голосе сталкера мешались сдержанное недовольство с нескрываемым сарказмом. — Ты не Угрюмый, ты
безумный.
И все-таки он пошел за мной, придушив самолюбие. А может, выхода у него другого не было. Тогда я этого еще не понимал, только чувствовал что-то
интуитивно.
В низине туман стал гуще. Дальние деревья приобрели размытые белесые очертания. Сумрачно, зябко, сыро и противно. Бр-р! Я поежился и, выбрав
направление, размеренно зашагал вперед. В обход Припяти, где давно уже не ступала нога человека. Во всяком случае, нормального человека. В трезвом
уме и твердой памяти.
Часть третья В ТУМАНЕ
1
Когда-то давно, в детстве, у меня был снегокат. Такие санки на трех полозьях с мягким сиденьем, рулем, тормозами и смешным названием «Чук и
Гек». Большой и шумной гурьбой мы со снегокатами и санками, ведь «Чуки-Геки» были не у всех, оккупировали горку и катались, промокая до нитки, забыв
про уроки и стараясь не думать о нагоняе от мамы.