Отсюда я сделал вывод, что болезни излечивает сам организм. А вот как это происходит – другой вопрос, над которым стоит поломать голову. Единственное, что удивляло меня: неужели сами врачи не задумываются над этой проблемой, всецело уповая только на лекарства?
К концу пребывания в санатории после многодневных размышлений я пришел к следующему выводу: можно допустить, что в каждом человеке от рождения самой природой заложены некие механизмы естественной саморегуляции, используя которые, организм успешно излечивает себя от разных болезней. Но так как человек не знает эти механизмы и не умеет ими пользоваться, то на практике он нередко просто мешает им проявляться. Когда это происходит, человек начинает заболевать, и в этот момент возникает потребность в лекарствах, чтобы с их помощью облегчить положение больного, а далее сам организм с наступлением более благоприятного момента (когда человек оказывается не в состоянии серьезно мешать проявляться механизмам естественного самооздоровления) самостоятельно преодолевает любую болезнь.
И я поставил перед собой цель – попытаться обнаружить эти механизмы естественного самооздоровления. Состояние мое в тот момент еще более ухудшилось: боли в сердце появлялись два-три раза в неделю, я не расставался с лекарствами. Ежедневно пребывал в сильном нервном напряжении, меня одолевали физическая слабость, вялость, снизилась умственная и физическая работоспособность, преследовали апатия, депрессия. Обо всем этом я рассказал своему участковому врачу. Выслушав меня, Валентина Ивановна посоветовала принимать на ночь по одной таблетке аспирина. «И как долго?» – спросил я. Ответ был: «Всю жизнь».
Когда с ворохом таблеток я пришел домой и рассказал обо всем своим родным, они решительно восстали против такой рекомендации: «Ты просто загубишь себя „химией“».
И тем не менее я решил еще раз – последний! – поверить врачам, однако принимать лекарства только в течение одного месяца, а там уже решить окончательно, что делать дальше.
По прошествии этого срока состояние мое еще больше ухудшилось, буквально на глазах я превращался из вполне здорового еще недавно человека в развалину, в инвалида. И это в сорок лет! Было отчего прийти в отчаяние. Неужели это конец? И вот я снова у своего врача: «Валентина Ивановна, правильно ли я вас понял, вы сказали принимать по таблетке аспирина на ночь всю оставшуюся жизнь?» – «Совершенно верно, американцы уже принимают по две таблетки аспирина – одну утром, другую – на ночь», – ответила врач.
После этого разговора, прийдя домой, я выбросил злополучное лекарство в мусоропровод. Это был решающий шаг, который как бы подвел черту под целым периодом в моей жизни, когда я беспрекословно и даже свято верил врачам и всегда тщательно выполнял их рекомендации. Теперь моя вера в традиционную лекарственную медицину навсегда испарилась.
Новый период моей жизни был четко обозначен поставленной целью – найти природные механизмы самооздоровления, с помощью которых можно было бы излечить мои болезни без лекарств. Однако сделать это оказалось неимоверно трудно. Вначале я пытался кое-что «подсмотреть» у природы, стал внимательно присматриваться к поведению животных – ведь человек, в конце концов, вышел из животного мира. Но сколько я ни вглядывался в окружающую природу, так ничего и не смог обнаружить. Забегая вперед, скажу, что все механизмы естественной саморегуляции я вначале обнаруживал сам на себе, а затем, уже поняв, как они функционируют, мог убедиться в тесной органической связи человека и животного мира.
И все-таки Судьба уже взяла меня под «свое крыло» и повела в правильном направлении. Мне фактически сразу повезло: через полтора месяца после возвращения из санатория, 18 марта 1978 года, я обнаружил первый и, как оказалось в дальнейшем, центральный механизм естественной саморегуляции – рыдающее дыхание.
Для читателей, думаю, представляет интерес, как же был найден этот важнейший механизм естественного самооздоровления, потому опишу знаменательное событие подробно.
После того как я выбросил аспирин из-за его бесполезности (с моей новой точки зрения), мое состояние продолжало оставаться тяжелым. В указанный выше день марта я проснулся в очень подавленном состоянии, причем совершенно не чувствовалось, что я отдыхал целую ночь. Во всем организме были такие сильные слабость и усталость, что мне пришло на ум выражение… «вековая усталость»… Было такое ощущение, что ночью я не отдыхал, а работал физически. Не хотелось ни вставать с постели, ни ехать на работу, ни встречаться с кем-либо (много позже я понял, что у меня в этот период были очень сильное нервное напряжение и связанная с этим крайне низкая коммуникабельность). Настроение еще больше ухудшалось от мысли, что все мои попытки обнаружить природные механизмы здоровья до сих пор не дали результатов, и не было никакой надежды на хоть малейший успех даже в отдаленном будущем.
Но надо было хоть что-нибудь делать, и если я не мог обнаружить механизмы естественной саморегуляции, то ничего не оставалось, как снова попытаться сделать утреннюю зарядку. По рекомендации врачей я не делал ее уже два месяца; к тому же мне запретили бегать, кататься на лыжах и т. п.; также была высказана настоятельная рекомендация сменить работу преподавателя в вузе.
И вот я стал в основную стойку и приступил к выполнению первого упражнения: руки в стороны, затем сгибаю в локтях и поднимаю вверх, потом снова сгибаю в локтях и в стороны и т. д. Каждое физическое упражнение я выполнял обычно пять-шесть раз.
С большим трудом я поднял руки в стороны, при этом было ощущение, что они очень тяжелые, буквально налиты свинцом. С еще большим трудом я согнул руки в локтях, но… поднять вверх никак не мог – просто не хватало для этого сил.
Такое состояние полной беспомощности было у меня впервые в жизни и настолько потрясло, что я тут же в изнеможении сел на стоящий рядом стул и почти буквально зарыдал, правда, без слез. И как у всех людей при плаче, дыхание пошло ртом: короткий вдох – и продолжительный выдох, после небольшой паузы – опять короткий вдох – и снова продолжительный выдох.
Так продолжалось минут пять – и вдруг это дыхание плача прекратилось. Одновременно я почувствовал, как во всем теле заметно прибавилось сил, энергии.
Этот момент был сразу зафиксирован мной – тридцать лет занятий физкультурой и спортом ради здоровья не пропали даром, я научился за это время хорошо фиксировать любые малейшие изменения в состоянии своего организма.
Итак, я сразу понял, что произошло что-то весьма значительное: дыхание, которое неожиданно появилось и так же неожиданно исчезло, – какое-то необычное, целебное. Но почему оно исчезло? И смогу ли я снова вызвать такое дыхание?
Со смутной надеждой я снова стал в основную стойку и приступил к выполнению следующего упражнения: руки на бедра и наклоны в стороны (наклон влево с одновременным поднятием над головой правой руки и т. д.). Не успел я сделать и двух наклонов, как вдруг почувствовал, что у меня снова «пошло» это особое дыхание, – тогда я сел опять на стул и подышал так несколько минут, пока дыхание не прекратилось. Сил снова прибавилось.
Последующие физические упражнения я выполнял уже не как обычную зарядку, а как движения тех или иных частей тела (рук, ног, туловища) с единственной целью: снова и снова вызвать целебное дыхание. И когда я таким образом завершил выполнение всего комплекса физической зарядки (правильнее сказать, имитацию физической зарядки), – слабость бесследно исчезла, а организм наполнился такой энергией, что мне захотелось побежать. И хотя врачи строго запретили мне бегать, я понял, что сегодня произошло что-то необычное, чего еще никто, в том числе и врачи, не знают, а поэтому их рекомендации к данному случаю уже не подходят, «не работают». И я решил рискнуть – вышел на улицу и… побежал вприпрыжку с огромным удовольствием и желанием бежать, так как энергия буквально «била через край». И вот чудо! Никаких болевых ощущений в сердце, во всем теле необыкновенная легкость, а настроение—янанебесах от счастья! Да, я обнаружил нечто такое, чего еще никто нигде в мире не знает, только я знаю это новое дыхание, которое необычайно полезно. Это, как я понял впоследствии, и было рыдающее дыхание.