Я мрачно посмотрела на Чарли. Щеки заливал густой румянец. Давно я не краснела от избытка чувств!
– Я ничего не жду. Ничего и никого.
– Белла… – глухо начал папа.
– Мне пора в школу, – перебила я, встала и схватила со стола нетронутый завтрак. Поставив миску в раковину, даже не потрудилась ее вымыть. – Мы с Джессикой что-нибудь придумаем, – бросила я через плечо. – Может, к ужину не вернусь. – Стараясь не встречаться с папой глазами, я застегнула рюкзак. – Съездим в Порт-Анжелес, какой-нибудь фильм посмотрим.
Я бросилась вон из дома, не давая ему шанса ответить.
Сбежав от Чарли, я приехала в школу одной из первых. В результате, с одной стороны, удалось занять удобное место на стоянке, а с другой – образовалась уйма свободного времени, которого я сознательно себя лишала.
Быстро, стараясь не думать об обвинениях Чарли, я достала учебник по матанализу и, открыв новый раздел (именно его мы должны проходить сегодня), попыталась разобрать, что к чему. Читать про интегральные вычисления еще хуже, чем слушать, но я успешно боролась с отвращением. За последние несколько месяцев я уделила матанализу больше времени, чем за весь предыдущий семестр, и в результате выбилась чуть ли не в отличницы. Мистер Варнер считал мои успехи целиком и полностью результатом новаторских педагогических методик. Хочет в это верить – пожалуйста, зачем разрушать его иллюзии?
Я давилась математикой до тех пор, пока стоянка не заполнилась и не пришлось бежать на литературу. Мы проходили «Скотный двор» Оруэлла, произведение довольно незамысловатое. В принципе, я не против коммунизма, особенно после любовных романов, составляющих львиную часть программы. Устроившись на своем обычном месте, я с удовольствием слушала мистера Берти.
На уроках время летело быстро и незаметно. Не успела оглянуться – прозвенел звонок, пора собираться домой.
– Белла!
Узнав голос Майка, я заранее догадалась, что он скажет.
– Работаешь завтра?
Я подняла голову: с соседнего ряда на меня озабоченно смотрит Ньютон. Каждую пятницу он задавал один и тот же вопрос, притом что я ни разу не брала отгул. Ну, за исключением одного дня несколько месяцев назад… Между тем оснований для тревоги у Майка не было: я примерная работница.
– Завтра ведь суббота?
– Точно, – согласился Майк. – Ладно, увидимся на испанском. – Помахав рукой, он вышел из класса. До двери меня больше не провожает…
В мрачном расположении духа я поплелась на матанализ: придется сидеть с Джессикой, а она несколько недель, даже месяцев со мной не разговаривает. Понимаю, ей надоело мое вечное уныние и хандра… Да уж, разговорить ее будет непросто, тем более попросить об одолжении. Взвешивая все «за» и «против», я топталась у двери в класс.
Не выберусь куда-нибудь с подружками – папа заклюет. Врать нельзя, хотя прокатиться в Порт-Анжелес одной, чтобы спидометр показывал нужный километраж (на случай, если Чарли проверит), очень соблазнительно. Мать Джессики – первая сплетница в городе, рано или поздно Чарли с ней встретится и спросит о поездке. Нет, лучше не врать!
Тяжело вздохнув, я открыла дверь.
Мистер Варнер обжег мрачным взглядом: урок уже начался. Я поспешила к своему месту, а Джессика даже глаз не подняла. Как хорошо, что на подготовку у меня целых пятьдесят минут!
Матанализ прошел быстрее литературы; отчасти благодаря моим утренним усилиям, но в основном потому, что перед неприятными событиями время несется галопом.
Мистер Варнер отпустил нас на пять минут раньше. Я покачала головой, а учитель расплылся в довольной улыбке: разве он не молодец?!
Сморщившись, будто от невыносимой боли, я обратилась к подруге:
– Джесс!
Оглянувшись, девушка закатила глаза:
– Белла, неужели ты обращаешься ко мне?
– Конечно, – сделала я невинные глаза.
– В чем дело? Нужна помощь с матанализом?
– Нет, просто хотела спросить… Пойдем сегодня в кино? Мне срочно нужна женская компания. – Слова прозвучали неестественно, как заученные назубок стихи, и Джессика подозрительно прищурилась:
– А почему меня приглашаешь?
– Потому что для девичника лучшей кандидатуры не найти! – улыбнулась я, надеясь, что получилось естественно. Хотя это почти правда: с Джесс – легче всего втирать очки Чарли.
– Ну, не знаю… – немного смягчилась Джессика.
– У тебя какие-то планы?
– Нет… Пожалуй, я с тобой пойду. Фильм уже выбрала?
– А что сейчас идет? – уклончиво переспросила я. Здесь надо быть очень осторожной… Так, какое кино в последнее время обсуждают одноклассники? Какие афиши висят по городу? – Может, про женщину-президента посмотрим?
– Белла, – искоса взглянула на меня Джессика, – этот фильм прошел три месяца назад!
– Правда? – нахмурилась я. – А у тебя есть предложения?
Как ни старалась подруга, естественную веселость скрыть не удавалось.
– Идет новая романтическая комедия, о которой сейчас столько пишут, – вслух рассуждала она. – Можно на нее сходить… А мой папа смотрел «Тупик», и ему очень понравилось.
«Тупик»? Какое подходящее название!
– Про что?
– Вроде про зомби. По словам папы, лучшая страшилка на свете.
– Здорово! – По-моему, лучше встретиться с настоящими зомби, чем смотреть про любовь.
– Ладно… – искренне удивилась Джессика. Разве мне раньше не нравились страшилки? Не помню… – Подождать тебя после уроков?
Робко улыбнувшись, подруга вышла из класса. Моя улыбка немного запоздала, но, кажется, она ее заметила.
Остаток дня пролетел незаметно. Все мысли о сегодняшней поездке. По опыту знаю: стоит разговорить Джессику и начнется словоизвержение – односложных ответов с моей стороны будет более чем достаточно.
Густая, окутавшая жизнь дымка творила настоящие чудеса. Не помню, как ехала домой, как открывала входную дверь… И хорошо: потерять счет времени – наилучший для меня вариант.
Открывая комод, я и не думала сражаться с дымкой – иногда оцепенение даже на пользу – и едва поняла, что передо мной, когда сдвинула влево кучу хлама.
Глаза не задержались на черном пакете, где лежали подарки со дня рождения, скользнули мимо магнитолы, выпиравшей из плотного полиэтилена, а память не желала воскрешать кровавое месиво, в которое превратились ногти, когда я вырывала ее из приборной панели.
Схватив сумку, я бросилась вон из комнаты и захлопнула дверь.
В тот же момент за окном засигналила машина. Может, если спешить, то и вечер пройдет быстрее?
Перед тем как открыть дверь, я глянула в большое зеркало и растянула губы в улыбке. Вот, пусть так и останется…
– Спасибо, что согласилась со мной поехать, – устроившись на пассажирском сиденье, сказала я, стараясь, чтобы в голосе звучала благодарность. Вообще-то я тщательно подбираю слова только при Чарли. С Джесс будет труднее: кто знает, какие чувства нужно изображать!
– Всегда пожалуйста! Лучше скажи, что на тебя нашло? – спросила Джесс, выезжая на шоссе.
– В каком смысле «нашло»?
– С чего ты вдруг решила… сходить в кино?
Судя по паузе, моя подруга перестроилась на ходу.
– Просто нужно развеяться, – пожала плечами я. По радио крутили известный шлягер, и я машинально потянулась к ручкам. – Можно что-нибудь другое?
– Конечно, давай!
Пройдясь по нескольким станциям, я нашла вполне безобидную композицию и воровато глянула на подругу: как отреагирует?
– С каких пор ты слушаешь рэп? – удивленно прищурилась она.
– Ну, не знаю… некоторое время.
– И тебе нравится? – В голосе девушки звучало недоверие.
– Очень.
Как общаться с Джессикой, если даже за музыкой я слежу с огромным трудом? Я закивала головой, надеясь, что попадаю в такт с пульсирующим ритмом.
– Тогда ладно…
– Как дела у вас с Майком? – поспешно спросила я.
– Ну, ты сама с ним чаще видишься!
Почему-то, вопреки моим надеждам, вопрос не развязал ей язык.
– На работе особо не поговоришь, – буркнула я и попробовала снова: – Ты с кем-нибудь встречаешься?