Наконец меня осенило:
— Я завтра уезжаю в командировку, в деревню, на две недели… Бывшая хозяйка тут же с радостью предложила:
— Привезите Бимчика к нам. Пусть он это время побудет дома…
— Нет-нет! — выворачивался я. — Я беру его с собой. Сейчас тепло. Спать он будет, конечно, в комнате. Кур в деревне много… Лекарства на всякий случай я захвачу. Так что не беспокойтесь. — Кое-как уговорил.
На дворе стемнело, и я вышел взглянуть, что делает Бим. Он лежал в своей будке на соломе и спал. Спал так крепко, что даже не услыхал, как я подошел.
Перед утром меня разбудил собачий вой. Я выбежал на крыльцо. Бим сидел в вольере и жалобно выл, задрав морду к небу. Он кинулся ко мне, завизжал, прижался к ногам. И я почувствовал, как он сильно дрожит. Ночь была не холодная, но дрожь сотрясала все тело собаки. Я взял Бима на руки и отнес в дом. Он улегся в моей постели, пригрелся и затих. А я уже не смог заснуть. Я по-нимал, что Биму, изнеженному прежней жизнью, очень тяжело придется на охоте. Сами посудите, как он полезет в осеннюю холодную воду? А если и полезет, что с ним потом будет?
И я мысленно составил план тренировки и закалки Бима.
Не откладывая задуманное, утром я взял его на поводок и отправился к реке. От воды тянуло сыростью. В такой ранний час здесь были только рыболовы. Я подобрал на дороге палку, натер ее прихваченной из дома куриной головой и дал понюхать Биму. Он тщательно исследовал ее и даже лизнул. Я отстегнул поводок, бросил палку неподалеку и скомандовал:
— Бим, искать. Вперед!
Бим тяжелой трусцой подбежал к палке, обнюхал ее, взял в зубы и двинулся дальше.
— Бим, неси мне. Подай! Бим, ко мне! — кричал я, но напрасно. Пес выбрал место под кустом, улегся и принялся усердно грызть палку. Я направился к нему, призывно насвистывая. Но Бим не подпустил меня близко. Он встал и, недовольно ворча, побежал вдоль берега.
— Бим! Бимчик, ко мне! Ко мне, мой хороший… — подлизывался я. — На! На головку куриную. На! — безрезультатно.
Зубы у Бима оказались крепкими. В этом я убедился, когда подобрал измочаленную палку.
«Ладно. Эти команды Бим не знает. Не обучен. Но дело поправимое, — успокаивал я себя, подбирая вторую палку. — Теперь посмотрим, как ты пойдешь в воду?» — И бросил палку в речку.
— Вперед, Бим! Искать!
Бим резво рванулся вперед. Но у воды остановился, посмотрел на меня, как мне показалось, с насмешкой — сам, мол, лезь, если тебе нужно, и пошел по берегу прочь.
Я догнал его, прицепил поводок и повел домой.
Да, теперь у меня появилась забота. Каждую свободную минуту, забросив другие дела, я натаскивал Бима. И через месяц он уже довольно охотно отыскивал и подавал поноску (кусок кожи или палку), но только не из воды. Воду он презирал. Хуже того, он ее боялся.
Кроме этого, Бим был страшно недисциплинирован.
В комнате он мог бесцеремонно запрыгнуть на кровать и преспокойно улечься на светлом покрывале. На рыбалке — пройтись по расстеленной вместо стола палатке, опрокидывая тарелки, наступая на продукты… Однажды мы собрались пообедать и только выложили на палатку всю свою снедь, как из кустов появился Бим, весь перемазанный вонючей тиной, и преспокойно направился к нам. Мы, зная его привычки, срочно стали сворачивать палатку, кричать, но он твердо выдерживал направление и был уже близок. И тогда кто-то из нас подсказал выход:
— Надо Бима искупать.
Реакция пса была мгновенной. Он сгорбился, поджал хвост и помчался от нас прочь. Мы не поверили в это открытие — вдруг случайность. Увы, все оказалось печальной правдой. Услыхав свое имя и слово «купать», Бим бросал даже еду и улепетывал во все лопатки.