Простите, дворовые кошки, но своя шкура дороже!
- Стоять! - Филин стремительно выхватил фляжку, поймал меня за талию, развернул к себе. - Это приказ твоей хозяйки, птенец. Пей!
Угу. Сейчас.
Я отвернула лицо от пахнущей волшбой и дурманом гадости сначала в одну, затем в другую сторону, попыталась оттолкнуть, опрокинуть ее. Плюнув на приличия, сжала пальцы когтями и слепо отмахнулась, оставив на темно-бронзовом лице глубокие кровавые полосы. Тут же, пока они еще не затянулись, добавила ногами, одновременно пытаясь ударить и оттолкнуться.
Ход сражения нахальной девчонки с вошедшим в силу витязем-фейри оказался примерно тот же, что и в стычке молодой неясыти с матерым филином Маккиндера. Сверхъестественно быстрый воин выиграл еще до того, как противница успела по-настоящему начать битву.
Я даже не заметила, когда он сделал глоток и отбросил флягу. Поняла лишь, что меня подхватили под поясницу, вытянули через сиденья. Он подмял меня под себя, как тогда, во время схватки, так что ни пошевелить руками, ни вздохнуть я не могла. И накрыл, на вздохе накрыл мой рот своими губами, заставляя сделать этот проклятый глоток. Обжигающая холодом и мятой жидкость скользнула в горло, разлилась по венам, накрыла с головой. Откуда-то обрушилась волна знакомой и в то же время неуловимой магии, заставив меня забиться в стальных объятиях. Я даже не успела понять, что именно делало это конкретное зелье, а чары уже растворились в теле, слились с дыханием, стали неотделимы от организма.
Филин, вскинув голову, внимательно наблюдал, как я кашляю, фыркаю и чихаю, точно вытащенный из проруби котенок. В ответ на возмущенный взгляд фейри удовлетворенно улыбнулся и, помедлив, все-таки приподнялся, позволяя мне выскользнуть из-под него.
Наконец-то нашарив проклятую ручку, я змеей вывернулась из машины, вытянула за лямку в последний момент ухваченный рюкзак, поспешно отошла на пару шагов от все еще открытой двери. Рука скользнула в карман, через разрез в ткани, к прижавшемуся к бедру тонкому осиновому стилету. Лишь ощутив в ладони неумолимость древесной магии, я обернулась.
Темный, с отголоском огненного золота фейри по-прежнему лежал, растянувшись через два сиденья, и янтарные глаза его смеялись.
- Оно было приготовлено для твоей же пользы, птенец.
- Оно всегда для моей пользы, - мрачно сообщила я. - И всегда выясняется, что слово это можно понимать по-разному.
Он засмеялся уже вслух - впервые на моей памяти. Глубокий, озаривший силу винными всполохами, звук, странной дрожью отозвавшийся в моем теле.
Еще один шаг назад.
Глубокий поклон - Аламандин могла бы гордиться идеально выполненными требованиями этикета. Мне редко удается их соблюсти.
- Я благодарю вас, Властвующий-в-Небесах. За все.
Он вдруг без предупреждения снова стал серьезен и мрачен.
- Не стоит, Дарья. - Одно движение, слитное, нечеловечески быстрое, и фейри вновь сидел, собранный и отдаленный. - Иди, пока еще можешь уйти.
Я замялась. Но подтекст был слишком ясен - убирайся, пока отпускают. А то ведь могут и не пустить. Еще раз поклонившись, я сбежала, с демонстративным достоинством, но от этого не менее позорно.
Шагов сто ноги послушно несли меня, хотя глаза и не видели, куда именно. Затем, у любимой клумбы, колени подкосились, и я не то села, не то упала на цепь ограды. За спиной затих шелест отъезжающего автомобиля.
Подняла дрожащую руку, прикоснулась к губам. К своим горящим, вдруг ставшим неестественно чувствительным губам.
Это не может… Это ведь не может быть то, что я думаю. Правда?
Ему просто нужно было заставить упрямую девчонку выпить. Общаясь с Аламандин, я стада настоящим виртуозом в том, как увиливать от зелий.