Когда мы взошли на помост, Герион начал свою вступительную речь.
-В этот раз мне не хотелось бы тратить время на слова. Сегодняшний день уже был омрачен смертью одного из наших братьев. Не нам брать на себя роль судей, да и брата Габриэла это бы не вернуло, однако все мы знаем, что каждому воздается за поступки его, и мне остается лишь посочувствовать глупости и невежеству ответственных за преступление людей, которые давно утратили свой путь и сейчас бредут подобно слепцам, приближающимся к краю пропасти, даже не догадываясь о ее существовании. Их участь гораздо более печальна, чем произошедшее с Габриэлом, он был достойным человеком и возможно уже достиг истинного понимания вещей, до которого многим из нас все еще так далеко. - Наставник сделал небольшую паузу. - Но собрались мы здесь не для скорби, а чтобы в очередной раз стать свидетелями щедрости нашего покровителя, Ульм-Тира. - В голосе его уже не было грусти. - Трое достойных из числа послушников нашего ордена были выбраны для сегодняшней церемонии. Так давайте же начнем ее!
Согласно установленному порядку, мы по очереди должны были подойти к настоятелю и взять из его рук чашу со специальным отваром, в который нужно было добавить немного собственной крови, а затем залпом осушить чашу. Это было необходимо для быстрого погружения в состояние транса. Какие ощущения в этот момент испытывал 'подопытный' мне было неизвестно, но когда все заканчивалось на его теле появлялась отметина, подтверждающая, что все прошло успешно. Обычно это было какое-то изображение. Считали, что чем более детализированным оно выглядело, тем большую благосклонность проявлял Ульм-Тир. Изображение расшифровывал настоятель вместе со старшими монахами, а после они объявлял истинное имя. Поступать с ним владелец мог по своему желанию, кто-то заменял им имя данное при рождении, кто-то использовал его как второе имя или прозвище.
Когда подошла моя очередь, я уверенно шагнул вперед. Мне протянули небольшой кинжал и чашу, вначале я порезал свою ладонь, затем взял чашу и добавил в нее своей крови. Большими глотками я осушил чашу. Во рту остался горький привкус, а по телу начало распространятся приятное тепло, интересно сколько градусов этом зелье? Я ненадолго прикрыл глаза. А когда вновь их открыл, то взору моему предстал отнюдь не зал, в котором проводилась церемония.
Вокруг распростерлась огромная равнина, небо над головой было кроваво-красного цвета. Редкие пепельно-серые облака медленно перемещались по небосводу. Подул холодный ветер, и все вокруг пришло в движение. Я заметил странные отблески в сухой траве. Внимательно приглядевшись, я увидел разбросанное в беспорядке оружие и доспехи, ржавчины нигде не было, все предметы выглядели совершенно новыми. А вот к их бывшим владельцам время оказалось не столько милосердным. То тут, то там я замечал все новые кости и человеческие черепа. Раздался раскат грома, и я вновь поднял голову к небу. Вдалеке, у самого горизонта, появилась темная точка. Она быстро приближалась, и вскоре я смог рассмотреть огромную черную птицу. Это был ворон, только размах его крыльев был не меньше восьми метров. Птица приземлилась прямо передо мной, и по земле прошла сильная дрожь. В глазах ворона полыхало первородное пламя, и я не мог пошевелится под его взглядом. В тот момент мне показалось, что птица видит меня насквозь, все мои мысли и желания для нее как на ладони, крайне неприятно ощущение если честно. Ворон, сорвавшись с места, издал пронзительный звук и устремился прямо на меня. По прежнему парализованному мне оставалось только молча наблюдать за стремительно приближающейся птицей и ждать. Это мгновенье ожидания показалось самым долгим в моей жизни. В момент столкновения ощущения были как будто кровь внутри моих вен воспламенилась, особенно нестерпимой боль была в районе груди, я упал на колени и зажмурился, промелькнула мысль о том, что по хорошему мне полагалась отлететь назад, весовая категория у меня с птицей была далеко на одна и та же. Какое-то время ничего не происходило. Открыв глаза, я обнаружил себя все так же стоящим на коленях, но уже в монастырском зале. Боль постепенно отступила, и о ней остались только неприятные воспоминания.
Рядом невозмутимо стоял настоятель и внимательно смотрел на меня. Проследив за его взглядом, я наклонил голову и увидел, что на моей груди появилось изображение той самой черной птицы. У меня уже не было сил, чтобы удивляться или тем более восхищаться, но не отметить мрачного величия ворона я не смог. Положение головы, крылья, взгляд огненных глаз - все говорило о том, что ворон готов взлететь в любую секунду. Это было настоящее произведение искусства.
-Твое истинное имя - Асбранд, в переводе оно означает 'Видящий смерть', подобно воронам, проводникам в мир мертвых. Намеки богов бывают туманны, но никогда бессмысленны, подумай над этим. - Я поднялся на ноги, поклонился и занял свое прежнее место рядом с другими послушниками. Голова кружилась, и немалых усилий стоило просто сохранять равновесие, думать о чем-либо сейчас совершенно не хотелось. Скорее бы вновь оказаться в своей келье, сейчас мне как никогда необходим хороший отдых и одиночество. До самого окончания церемонии я так и простоял, стараясь изобразить благоговение и заинтересованность в происходящем, хотя мысли мои витали совсем в иных сферах.
Прошло три дня. Я неторопливо готовился к своему отъезду, хотя стоп, скорее уж уходу, ибо даже такого транспортного средства как лошадь у меня нет. В монастыре была конюшня, где находились лошади приезжих, а так же те, с чьей помощью монахи работают в поле, но бессмысленно было рассчитывать, что мне выделят даже самую старую и бесполезную из них, не положено и точка.