В хвосте колонны на расстоянии примерно восьмидесяти метров передвигался мотоцикл с коляской, оснащённой пулемётом. При виде такой заманчивой цели у меня руки буквально зачесались от нетерпения. Расположившись в зарослях у дороги на расстоянии 120 м до поворота, я вытащил пять стрел с листовидными наконечниками, бронежилеты на вооружение немецкой армии в 41 году, судя по прочитанной литературе, не поступали, а останавливающее действие у листовидны наконечников было в разы выше, чем у бронебойных. Под постоянный бубнёж солдата: - Ну давай! Чего ты ждёшь? Уйдут ведь! Рассчитал время таким образом, чтобы хвост колонны скрылся из виду за поворотом, а мотоцикл проедет чуть мимо меня, спустил тетиву.
Проникающее ранение грудной клетки длинным твёрдым предметом, к которым если вы догадались относятся стрелы, обычно препятствует попыткам привлечь к себе внимание громкими криками. В случае с солдатом, находившимся в коляске и из-за непосредственного контроля пулемёта, как самого опасного в плане нежелательного шума, стрела, вошедшая в правый бок под углом порядка 10 - 15 градусов и судя по всему пройдя при этом сердечную мышцу, позволила ему только клюнуть носом на ближайшей кочке. Следующая стрела попала совсем не так удачно, как хотелось. Скорее всего, как раз из-за той же кочки, в связи с тем, что мотоцикл уже проехал некоторое расстояние, угол вхождения стрелы в спину цели был далёк от оптимального. Пробив спину в районе правой лопатки, она привела к довольно громкому вскрику, слава Ллос, заглушённому стрекотанием работающего двигателя. Бросив руль и попытавшись схватиться за стрелу, водитель упал с мотоцикла, который, проехав ещё метров десять, заглох, уткнувшись в кустарник.
Быстро выбежав на дорогу, мы с красноармейцем метнулись к ползущему в пыли телу, всё ещё пытающемуся дотянуться правой рукой до древка стрелы. Пытаться что-нибудь крикнуть из-за наполняющихся кровью лёгких, немец уже даже не пробовал. Остановив Сергея, уже нацелившего штык своей винтовки для добивания противника, я приказал - Не здесь!
Подхватив раненого, вызвав при этом у него сильные судороги из-за рывков при переноске, мы оттащили его в придорожные кусты, где он и был оставлен вместе с Сергеем, с задачей разобраться. Метнувшись к мотоциклу, я вывел его на середину дороги и выволок из него пассажира, не вынимая из тела стрелы, во избежание следов крови.
Вернувшись, я застал Сергея, увлечённо снимающего с немца штаны. Рыкнув на него за сломанную при переворачивании на спину стрелу, я быстро помог освободить труп от амуниции и боеприпасов. Потом кивнул хумансу на второго клиента. Закончив с вещами, я перекатил труп спиной вверх и двумя узкими и глубокими разрезами тесака вынул стрелу - незачем помогать военной полиции в расследовании.
Пока Сергей с чуть брезгливым видом медленно вытягивал стрелу, подхватил из новоприобретённого имущества одну гранату, всем известного по фильмам вида, и метнулся к мотоциклу, по пути вынимая из разгрузки кусочек капроновой нити.
Положив лук на землю около мотоцикла, я снял с крепления пулемёт и положил его рядом. Откинув сиденье пассажира, сунул нос в багажный отсек - судя по всему, немцы мне попались основательные. Сгрузив на дорогу два свёртка и котелок, я снял деревянный ящик с инструментами, установленный на багажнике мотоцикла и присоединил его к пулемёту. Проверив, две притороченные к мотоциклу канистры с бензином, решил их не брать - тяжёлые как сволочи!
Плюхнувшись под мотоцикл на спину, я быстро прикрутил гранату к раме в неприметном снаружи месте и открутив колпачок, привязал нить к фарфоровому шарику запала. Воткнув в землю под колесом рогульку, я привязал к ней нить, идущую от гранаты и щедрой рукой зачерпнув дорожной пыли, засыпал рогульку и нити крепления гранаты на раме.
Подхватив сгруженное добро и накинув на одно плечо лук, а на другое пулемёт, я как вьючный верблюд побежал к придорожным кустам на место встречи с напарником.