Тут заговорила Игрейна и молвила:
– Я женщина и не могу сразиться с вами; но, дабы поддержать честь мою, я верю, отыскался бы добрый человек, который взял бы мою сторону в споре. Но, – так говорила она, – Мерлин хорошо знает и вы, сэр Ульфиус, тоже, как пришел ко мне король Утер в замок Тинтагиль в обличии моего супруга, убитого за три часа до того, и как в ту ночь зачала я от него, а он на четырнадцатый день со мною обвенчался. И по его велению, когда родилось дитя, отдали его на воспитание Мерлину. А я никогда больше не видела ребенка и не знаю даже имени его; потому не смогла бы его признать.
Примечания
1
Утер Пендрагон. – Собственное имя Утер (валлийск. Uthr) существовало у кельтов и засвидетельствовано памятниками (см. ALMA 14, 83), хотя и означает само по себе «ужасный». Пендрагон («pen», валлийск. «голова») – по-видимому, титул, в значении «главный дракон», принадлежавший ряду кельтских королей, распространявших свое владычество на несколько племен.
2
…сказала она герцогу… – В ориг.: «she tolde the duke and seyde». Реплики диалога у Мэлори в подавляющем большинстве случаев предваряются или заключаются этим словом, так что встречаются выражения типа: «…askede and seyde» «he cryiede with a lowde voyce and seyde»; «…spake on hygh unto kynge and seyde; – Fye uppon the, traitor! – they seyde». Такое употребление убедительно доказывает формальную роль этого глагола в тексте, хотя настойчивое повторение безусловно придает диалогу напевную монотонность.
3
Террабиль. – Это название, в отличие от Тинтагиль, представляется прозрачным по смыслу (Terrible – грозный). Однако Тинтагиль, по крайней мере один, существовал реально, – ср. совр. Тинтаджел – город на берегу Бристольского залива. Террабиль, реально не существующий, связан с ним по созвучию (такие созвучия не случайны для прозы Мэлори) и потому оставлен непереведенным.
4
Мерлин – образ знаменитого в средневековой литературе чародея, одно из красочных порождений кельтского фантастического фольклора (валлийск. Myrddin). Как колдун и прорицатель, был известен в средние века едва ли не всем народам Европы. После Гальфрида Монмутского, создавшего около 1135 г. свои «Prophetiae Merlini», фантастические «Пророчества Мерлина» распространялись всюду от Сицилии до Исландии вплоть до XVII в.
У Мэлори образ Мерлина получил своеобразную трактовку: утрачены или рационалистически переосмыслены многие волшебные подробности и обстоятельства (например, его чудесное рождение, детство). Здесь Мерлин скорее умудренный опытом советник короля, не провидящий, а предвидящий будущее.
5
Артур – один из самых популярных образов не только средневековой европейской, но и мировой литературы. Исторически – национальный герой бриттов, возглавившие в конце V – нач. VI в. (упоминается в «Истории бриттов» Ненния – IX, в хронике «Анналы Уэльса» Х в. и, косвенно, еще раньше в хронике св. Гильдаса «О погибели Британии» VI в.) борьбу против англосаксонского вторжения и одержавший, по-видимому, триумфальную победу в битве при горе Бадоне, почти на полвека задержавшую проникновение германцев на Британские острова.
Имя Arthur большинство исследователей производят от заимствованного римского родового имени Artorius, которое мог носить и кельтский племенной вождь. Однако на уровне кельтской мифологии, в которую был включен этот образ, существует несколько многозначительных этимологий, например, Arthur < Ardu < аr («очень») + du («черный») – обозначение ворона. Действительно, существует поверье, что Артур не умер, а превратился в ворона (ср. воронов – хранителей Британии, живущих в Лондонском Тауэре); ворон по-валийски bran, так же звучит имя кельтского верховного божества, которое в зооморфной стадии было вороном, как Зевс – орлом, а Афина – совой (закон Рейнака); таким образом, Артур и функционально и этимологически отождествлялся с богом Браном.
6
Лоутеан – по-видимому, современное Лотиан, – название Южной Шотландии вплоть до залива Ферт-оф-Форт. Следует отметить, что в старинных англонорманнских и французских документах есть случаи транслитерации Lothian как Loenois, Loonois и пр., что существенно для атрибуции родины Тристрама, который носил прозвание Тристрам из Лиона, или из Лоэнуа, и т. п.
7
Моргауза, Элейна и Фея Моргана – единоутробные сестры Артура, дочери королевы Игрейны. Из этих трех персонажей одна лишь Моргана имеет многовековую традицию. Предтечей этого образа считают ирландскую богиню войны и смерти Morrigan, принимающую облик вороны, и в следующей стадии – бретонскую фею рек Морган. Имя Morgawse, по-видимому, – не более как иное прочтение Morgans, ибо в параллельных местах французских текстов вторая сестра анонимна (V 1283). Ниже она и у Мэлори фигурирует просто как королева Оркнейская. Что же до третьей, Элейны, то она и как персонаж – создание Мэлори, который, быть может, прибавил ее «для круглого счета», будучи не чужд некоторых фольклорных приемов повествования, и дал ей одно из самых распространенных женских имен – Елена. (В книге Мэлори по меньшей мере пять персонажей носят это имя.)
8
Повезли короля навстречу врагу в повозке… и под Сент-Альбаном сошлись его воины с великим воинством Севера. – В этом описании, не имеющем параллелей во французском тексте (V 1284–1285), соблазнительно усмотреть аналогию некоторым событиям войны Алой и Белой Розы, современником и, возможно, участником которых был Томас Мэлори, приспешник влиятельного дома Варвиков. Северная Англия и Шотландия за это время неоднократно оказывались вражеской территорией для правящих королей (у Мэлори «The North fro Trent forwards», «the grete hoost of the North». А под Сент-Олбаном (Saint Albons) произошли две крупные битвы, и в первой из них, происшедшей 22 мая 1455 г., больного короля Генриха VI действительно везли в повозке.
9
Собор святого Павла. – Мэлори, естественно, мог иметь в виду отнюдь не нынешний собор святого Павла, возведенный архитектором Реном в 1675 г., а собор XI–XIII вв., сгоревший во время пожара 1666 г., на месте которого он был построен (ср. Wr I, 11).
10
Французская Книга. – Кэкстон писал, что свой рассказ сэр Томас Мэлори, «подчерпнув из неких французских книг, на английском языке в кратком изводе составил». Действительно, тщательное текстологическое сличение, проделанное Винавером, а позднее Лумянским с сотрудниками, показало, что каждая из восьми книг (кроме «Гарета»), составляющих Винчестерский манускрипт, имеет один или несколько «источников», большей частью французских, но также и английских, которые Мэлори использовал, заимствуя фабулу, некоторые описания, фразы и даже отдельные слова, производя при этом существенное «ужатие» и внося разного рода изменения. Такой вид авторства был в обычае в средневековой литературе – еще Лайамон на исходе XII в. в зачине своего исторического труда «Брут» перечисляет использованные источники и указывает на характер своей над ними работы («перевод» и «сокращение»).
Но рыцарь Мэлори, в отличие от клирика Лайамона, в обычной жизни не имел постоянно дела с книгами. Французские рыцарские романы и английские поэмы он читал, вероятно, в Ньюгетской тюрьме в Лондоне. Напротив Ньюгетской тюрьмы стояла францисканская церковь, подле которой Мэлори был впоследствии похоронен, а рядом с нею, в специальном здании, заложенном в 1421 г., находилась библиотека (ее основателем был прославленный мэр Лондона Ричард Виттингтон, герой английских сказок).
Сам Мэлори многократно ссылается по ходу повествования на «Французскую Книгу» в подтверждение истинности своих слов. Однако детальное сопоставление с параллельными французскими текстами, проделанное проф. Винавером для трехтомного издания 1947 г., наглядно показывает, что ссылки на «Французскую Книгу» можно найти у Мэлори и в тех разделах, источником для которых ему служили английские тексты (например, аллитеративная поэма «Morte Arthur», или там, где он выступает как оригинальный писатель в современном смысле слова (см., например, конец эпизода «Гавейн, Ивейн и Мархальт»). «Французская Книга» для Мэлори – часто символический научный авторитет, нередко фиктивный (в иных случаях это просто «Книга», the book). Ссылка на авторитетные источники – истинные или вымышленные – прием, широко распространенный. Еще Гальфрид Монмутский в описании Артура называет своим источником вымышленную, как считается, «книгу стариннейшую на языке британцев» (Britanici sermonis liber vetustissumus»), в чем Чэмберс усматривает «шутку, или литературную условность, или же прямой обман» (см. Chambers Е. К. Sir Thomas Malory. Oxford, 1922).