– Не знаю, не могу сказать, – пробормотал он, пожав плечами. – Как всем мальчишкам, мне с детства нравились аэропланы, и я, конечно, мечтал стать таким же знаменитым, как братья Райт. А может, все дело было в том, что мне всегда хотелось убежать… или подняться над землей высоко-высоко, чтобы никто не мог до меня дотянуться.
– От чего же ты хотел убежать? – тихо спросила она.
– От людей. – Джо снова пожал плечами. – От людей, от неприятностей, которые со мной случались, от всего дурного… И от своих мыслей тоже.
В семье двоюродного брата матери Джо приходилось несладко. Нет, его, разумеется, кормили и одевали, но ни дядя, ни его жена, ни его троюродные братья и сестры – никто не любил Джо по-настоящему. Для них он всегда был чужаком, обузой, лишним ртом, и они частенько давали ему это понять. Именно поэтому он ушел от них, как только ему исполнилось шестнадцать, хотя сбежать куда-нибудь на край света Джо хотелось давным-давно.
– Сколько себя помню, мне всегда было лучше одному, – добавил он. – К тому же мне с детства нравились всякие механизмы – я любил разбирать их, чтобы понять, как они работают. Авиация дала мне и то, и другое. Это же настоящее чудо – летать. С одной стороны, я отлично знаю, как и почему самолет набирает высоту, знаю, как он устроен и какие законы физики и аэродинамики удерживают его в воздухе, и все равно каждый полет для меня – это волшебство. Только представь: сейчас ты на земле, а через минуту – высоко в небе, рядом со звездами.
– Это звучит замечательно, – вздохнула Кейт.
Они остановились и сели рядом на песок. За разговором они прошли почти милю, и Кейт чувствовала, как гудят усталые мышцы.
– Это и в самом деле замечательно, Кейт. В авиации я по-настоящему обрел себя, нашел все, чего мне хотелось в детстве. Иногда мне даже кажется странным, что мне еще и платят за то, что я занимаюсь любимым делом.
– Ничего странного в этом нет, потому что ты, по-видимому, прекрасный летчик, – рассудительно сказала Кейт, и Джо в смущении опустил голову, но тут же снова поднял и поглядел на нее.
– Мне правда хотелось бы, чтобы когда-нибудь ты полетела со мной, – сказал он. – Не бойся, я не стану выделывать никаких трюков. Мы просто поднимемся высоко в воздух… и лучше всего – такой же тихой ночью, чтобы ты сама увидела, как там прекрасно.
– Я и не боюсь, – ответила Кейт спокойно.
Она, судя по всему, и правда не боялась, чего нельзя было сказать о Джо. Сейчас, когда они сидели на песке совсем рядом, почти касаясь друг друга, его пугали собственные мысли и чувства. Эта девушка была загадочной, непонятной, и его тянуло к ней, словно магнитом. Она была на двенадцать лет младше, она была из богатой семьи, она поступила учиться в Рэдклифф, а он…
Он не принадлежал к ее миру и знал это, но к Кейт его влекло вовсе не положение ее родителей и не их состояние. Джо еще никогда не встречал такой яркой, самобытной, удивительной девушки. Разумеется, в свои тридцать лет Джо знал многих женщин – в основном, правда, это были сестры коллег-пилотов или «энтузиастки воздухоплавания», которых можно встретить возле каждого аэродрома. Однако Кейт не имела ничего общего ни с теми, ни с другими. Она ничем не походила и на ту единственную женщину, которая была ему небезразлична, но которая в конце концов вышла за другого, потому что у Джо постоянно не хватало для нее времени и она чувствовала себя одинокой, брошенной.
А вот Кейт Джо почему-то не мог представить себе страдающей от одиночества. Она казалась слишком живой и самодостаточной, и эти качества тоже влекли его к ней. В свои восемнадцать лет Кейт уже была цельной личностью и, насколько Джо мог судить, не страдала никакими комплексами. В ее душе не было пустоты, которую – в том или ином качестве – он призван был заполнить. Кейт ничего от него не ждала, ничего не требовала, ничего не выпрашивала. Она просто была собой и шла своей дорогой, словно несущаяся по орбите комета, и единственное, чего Джо хотел сейчас, это успеть схватить ее, пока она не отлетела слишком далеко…
Между тем Кейт, не подозревая, о чем он думает, рассказывала ему о своем желании изучать право, а также о том, почему это считается неподходящим занятием для женщины.
– По-моему, это все глупости, – сказал Джо рассудительно. – Почему тебе нельзя быть юристом, если ты действительно этого хочешь?
– Мои родители будут против. Они, правда, сами настаивали, чтобы я поступила в колледж, но ведь потом мне придется выйти замуж… – В ее голосе прозвучали разочарованные нотки, словно подобная перспектива казалась ей довольно скучной.
– Почему нельзя выучиться на юриста и выйти замуж? – пожал плечами Джо. – По-моему, одно другому не мешает.
Но Кейт только отрицательно качнула головой, и ее густые волосы, взлетев, окутали ее голову, словно облако. В эти мгновения она выглядела особенно притягательно, и Джо невольно стиснул зубы, стараясь не поддаться желанию. Он боролся с собой уже достаточно давно и в целом успешно. Кейт даже не догадывалась, с какой силой его влечет к ней, однако самому Джо приходилось постоянно контролировать свой голос и свои жесты, чтобы ничем себя не выдать.
– А ты можешь представить себе мужчину, который бы позволил своей жене заниматься юриспруденцией? Я абсолютно уверена, что, когда выйду замуж, мой муж потребует, чтобы я сидела дома, устраивала приемы и рожала детей.
Некоторое время они молчали, поскольку оба знали, что так уж устроен мир чуть не со времен Адама.
– А что, у тебя уже есть кто-нибудь на примете? У тебя или у твоих родителей?.. – осторожно поинтересовался Джо. – Ну, человек, за которого ты выйдешь замуж…
Его и в самом деле волновал этот вопрос. «Быть может, – с неожиданным страхом подумал он, – за то время, что мы не виделись, ей встретился какой-нибудь хлыщ…»
– Нет, – просто ответила Кейт. – Никого у меня на примете нет.
– Тогда зачем об этом толковать?! – воскликнул Джо, не сумев сдержать своей радости. – Зачем волноваться заранее? И потом, если ты будешь учиться в юридическом колледже, ты можешь познакомиться с молодым человеком, с которым у тебя будут общие интересы. Наверняка он не станет особенно возражать, если вы оба будете юристами… – Джо повернулся к ней и, с трудом избежав соблазна взять ее за руку или обнять за плечи, спросил: – И вообще, разве это так важно – выйти замуж?
Сам Джо в свои тридцать лет еще никогда не задумывался об этом всерьез. А Кейт было всего восемнадцать, и у нее впереди была целая жизнь – достаточно времени, чтобы выйти замуж и завести детей. Джо было странно слышать, как она говорит об этом, словно замужество, семья были для нее чем-то вроде серьезного занятия, которому она обязана посвятить себя целиком. Мужчины подобным образом относились к карьере. Он понимал, что для Кейт – как и для подавляющего большинства женщин – брак был чем-то почти обязательным, но думать о нем, готовиться к нему, не имея никого, кто ей хотя бы немножко нравился, казалось ему совершенно бессмысленным занятием. Только потом Джо пришло в голову, что так, вероятно, смотрели на брак родители Кейт, и тогда в ее взглядах не было ничего удивительного.
– Я думаю, что брак – вещь достаточно важная, – сказала Кейт задумчиво. – Во всяком случае, так утверждают все, кого я хорошо знаю и уважаю. Возможно, когда-нибудь и я тоже буду так считать. Но сейчас… сейчас я просто не могу себе представить, как все это будет. И я никуда не спешу. Я рада, что сначала должна закончить колледж. Целых четыре года я могу ни о чем таком не думать, а там… там посмотрим. За это время может случиться всякое.
– Например, ты можешь убежать с бродячим цирком, – вставил Джо, и Кейт, рассмеявшись шутке, откинулась на песок, подложив под голову руку.
Глядя на нее, залитую лунным светом, Джо невольно подумал, что такой красоты он еще никогда не видел. Ему даже пришлось напомнить себе, что Кейт еще совсем ребенок, хотя и выглядит как женщина. Стараясь справиться с собой, он отвернулся и долго смотрел в сторону.