– Мам, я тебе псевдоним придумала!
– Воображаю!
– Ну и зря! Очень даже клевый псевдоним. Полина Брон.
– Как?
– Полина, ну это в честь меня, а Брон – кусочек от Брониславы. Чем плохо?
– Знаешь, мне нравится! – обрадовалась я. – Здорово! Полина Брон! Ой, Полька, если б ты знала, как я боюсь!
– Не бойся, остальные должны больше бояться.
– Какие остальные?
– Ну Веня, и Гордиенко особенно. Ты ведь можешь все провалить, но они же не боятся! Значит, и тебе бояться не нужно.
– Ну вот, все как вы просили, теперь вас родная мать не узнает, – смеясь, сказала парикмахерша.
– Это точно, – пролепетала я, во все глаза глядя в зеркало. Оттуда на меня смотрела какая-то совсем дикая женщина. Мои гладкие темно-русые волосы, которые я обычно затягиваю в аккуратный пучок, теперь висели длинными, туго завитыми спиралями двух цветов – золотистого и темно-каштанового.
– Ну как?
– Н-не з-знаю… – заикаясь, ответила я. – А эта завивка долго продержится?
– Долго, не волнуйтесь, – ответила она, думая, что успокаивает меня.
– А цвет… скажите, можно будет потом покраситься в прежний цвет, через месяц?
– Покрасим, не волнуйтесь. Это вы решили внешность поменять на время отпуска?
– Именно. А то у меня на работе не поймут…
– Не волнуйтесь. Вернем вам прежний образ, хотя, честно говоря, так вы во сто раз интереснее. В вас что-то такое появилось…
– Дикое, да?
– Не то чтобы дикое, но экзотическое.
– Да уж, экзотики хватает. Сюда, наверное, подойдут крупные серьги.
– Конечно! А хорошо бы еще браслеты… И знаете, советую еще позагорать в солярии.
– Да я на юг еду…
– Два сеанса не помешают.
– Я подумаю, спасибо.
– Вы зря так настороженно отнеслись. Увидите, у вас теперь все переменится в жизни. Поверьте мне, уж я знаю!
Из парикмахерской я поехала к Гордиенко. Он сам открыл мне:
– Вы к кому?
– Юрий Митрофанович!
– Броня, вы? Что вы с собой сделали? Совсем другая… Но, черт побери, это интересно! Какая-то дикарка получилась… Но мне нравится! Это не парик? – Он дернул меня за кудрявую прядь.
– Ай! Больно!
– Вениамин вас уже видел?
– Нет. Вы первый, даже дочка еще не видела. Вам правда нравится?
– Мне – да!
А после репетиции он сказал:
– Бронечка, вот сегодня я могу сказать, что уверен в успехе. Вы раскрепостились. И дело, как я понимаю, в перемене облика. Это иной раз очень полезно! Поздравляю!
Домой я летела как на крыльях.
– Отвал башки! – закричала Полина при виде меня. – Мама, супер! Тебе надо срочно загореть!
– Времени нет!
– Автозагар!
– Что?
– Ну мазилка такая есть! Хочешь, сбегаю куплю?
– Не надо!
– Ну и зря! Мам, я забыла, Веня звонил, сказал, что заедет в девять и чтобы мы его покормили.
– Ладно, покормим.
– А еще, мам, завтра родительское собрание в семь часов.
– Родительское собрание? Не пойду! Не успею!
– Вообще-то с такими кудрями лучше не ходить, – заржала Полька. – Могут неправильно понять. Особенно наша Валентина!
– А что, это так неприлично выглядит? – перепугалась я.
– Да клево выглядит, просто не очень… как бы это сказать… не очень добродетельно.
– Кошмар! Ой, а вдруг Венька забракует?
– Исключено!
– Думаешь?
– Уверена!
Она как в воду глядела. Венька пришел в восторг:
– Буська, ты похожа на шнурового пуделя! Блеск! Ой, мамочка, как мне нравится! Не будь ты моей кузиной, я бы в тебя втюрился!
– А в кузину можно, – заметила Полина. – Это не считается инцестом!
– Мама дорогая, что она несет! – воскликнул Венька, хватаясь за голову. – Что за воспитание!
– Нормальное воспитание, – пожала плечами Полька. – Современное.
– Хорошо, что у меня нет детей!
– Ты уверен? – спросила она.
– Конечно, что хорошего в нынешних детках!
– Нет, я хотела спросить, ты уверен, что у тебя нет детей? Может, где-то и подрастают?
– Полина! – возмутилась я.
– Буська, что это будет лет через пять?
– Путана номер один! – спокойно ответила Полька.
– Уже немодно! – парировала я, привычная к подобным штучкам.
– Что – немодно?
– Отстой, можно сказать.
– Что – отстой?
– Быть путаной – уже немодно. Это было актуально, когда ты родилась, а теперь уже нет. Теперь гораздо актуальнее быть бизнес-вумен.
– Но путаны же есть!
– Заткнитесь, бабы! – не выдержал Венька. – Уши вянут. Ты псевдоним придумала?
– Полька придумала – Полина Брон!
– Полина Брон? Нормально! – Он вытащил мобильник: – Толик, вместо Тимошиной Полина Брон. Да-да. Порядок, пока.
– Вень, а скажи… – начала Полина.
– Отвянь! Голова и так кругом идет, еще твои глупости слушать! Спать тебе пора!
– Не пора! Скажи лучше, а кроме мамы и Гордиенко, кто с вами еще едет?
Боже мой, я так ошалела от всего происходящего, что даже не задала ему этого элементарного вопроса.
– Демин и Барышева.
– Класс! – воскликнула Полька.
– Еще Андрюха Дружинин с женой и Вовик Златопольский.
– Мама, я горжусь тобой! В такой компании выступать – это же супер!
– Это ужас! – простонала я.
– Вень, а у Дружинина жена красивая?
– Очень! А ноги – с ума спятить! Характер, правда, не сахар, я бы ее не взял, но он сказал, что без нее не поедет. А он, можно сказать, главная приманка для дам! Такой красавец.
– Венька, во что ты меня втравил?
– Ты еще будешь задыхаться от счастья и писать кипятком!
– Да ну тебя!
До отъезда оставалось два дня. Я перевезла Польку к своему отцу, его, к счастью, не было в Москве, а жена Симочка, женщина в высшей степени деликатная, не стала спрашивать, от чего именно я собираюсь лечиться на Мертвом море. Только сочувственно кивнула головой. Она прекрасно относилась к Польке и радовалась, что та будет гулять с их овчаркой Куней, полное имя которой Кунигунда. Чтобы не напугать Симу, я собрала свои новые кудри в пучок и запихала под шляпку, надвинув ее пониже. Симочка дама возвышенная и ровным счетом ничего не понимает в шляпках и в том, как их надо носить. Она живет совершенно другими интересами.
– Полина, не протрепись! – взмолилась я на прощание.
– Могила! Но ты мне позвони после первого спектакля, ладно? Я же волнуюсь.
– Обещаю!
– Нет, ты мне сразу позвони и сообщи, когда первое выступление. Я буду тебя ругать! Последними словами!
– Да, пожалуйста! Самыми последними! Нет, Полька, знаешь, если я провалюсь, то я звонить не стану. Так и знай, если не позвонила, значить, провалилась!
– Да ну тебя, мам, как ты можешь провалиться рядом с Гордиенко? Он-то точно не провалится. Ему будут хлопать как ненормальные. Ну скажут, на худой конец, что партнерша у него не ахти, и все. А тухлыми яйцами и помидорами тебя не закидают, будут бояться попасть в Гордиенко!
– Спасибо, утешила!
– Мам, кончай, все будет клево, и ты еще станешь звездой!
– Ну разумеется, вторая Барбара Стрэйзанд!
– Не Барбара, а Полина Брон!
Вечером накануне отъезда я решила все-таки позвонить Жене и сказать, что уезжаю лечиться. Но его мобильник был почему-то отключен. Тогда я позвонила ему домой и наговорила на автоответчик: «Женечка, не могу дозвониться. У меня так все складывается, что я уезжаю в Израиль – лечиться на Мертвом море. Ничего страшного, но подвернулась возможность недорого пройти курс лечения. Полина у моего папы. Обязательно позвоню, когда устроюсь. Целую крепко. И нежно!»
Самолет вылетал около двенадцати, но Венька заехал за мной в восемь.
– Пока доедем, пока пройдем все эти процедуры в аэропорту. Златопольский с гарантией опоздает. Андрюха со своей Ларочкой тоже, а мне уж никак опаздывать нельзя. Да ничего, Буська, я хоть отдохну в аэропорту. Ты даже вообразить не в состоянии, что я провернул за последние дни. Сам себе не верю. Ой, Буська, как хорошо, что ты с нами едешь, по крайней мере свой, родной человечек!
– Ненавижу слово «человечек»!
– Ладно, человечище.
– Венька, а если я провалюсь?
– Ты не провалишься.
– А если все-таки?
– Замолчи, дура!
– Спасибо тебе!
– А что, я, по-твоему, должен тебе поддакивать? Да, сестренка, ты непременно провалишься. Даже слышать об этом не желаю! И потом, я убежден, что все будет отлично. А вообще, перестань. Ты увидишь дивную страну, будешь купаться в Средиземном море, наслаждаться солнышком, фруктами. Ты любишь арбузы, а там сейчас полно арбузов, и они, представь себе, без косточек.
– Как – без косточек?