– Константин Игнатьевич, – сказал убитым голосом Чижов, – выезд на дачу Мосешвили отменяется.
– Почему? – спокойно осведомился Михеев. Он был готов к подобным поворотам.
– Приеду, расскажу, – пообещал Чижов.
– Хорошо, – довольно хладнокровно согласился Михеев и вдруг добавил: – Я же тебе говорил. Это дело попортит нам много крови.
В белом «Мерседесе» по-прежнему слышали каждое их слово.
Глава 7
В райцентр Джафаров добрался с огромным трудом. Пришлось ждать рейсового автобуса до соседнего района Имишли. Автобус отправился из города с трехчасовым опозданием и в дороге дважды останавливался. Затем в Имишли пришлось долго сидеть в районной прокуратуре, ожидая, пока найдут попутную машину в Бейлаган. Наконец к полудню нашли какой-то грузовик, но едва они выехали, мотор вдруг начал дымить, и водитель, у которого вообще-то не было никаких дел в Бейлагане, еще около получаса возился с плохо управляемой машиной. Когда наконец они тронулись, был уже пятый час дня. Через полтора часа они приехали в райцентр.
Раньше он назывался по имени сподвижника и соратника «великого вождя» – товарища Жданова. И хотя сам товарищ Жданов никогда не удостаивал своим посещением небольшой пограничный азербайджанский городок, тем не менее власти в Москве и в Баку сочли возможным и правильным назвать целый район именно в его честь. Жданову повезло гораздо больше, чем многим другим соратникам великих свершений. Он вовремя умер и таким образом сумел остаться в истории еще на сорок лет, пока начавшаяся волна ниспровержений не выбросила его имя из географической карты Азербай-джана.
В райцентре Джафарова, конечно, никто не ждал. В прокуратуре к этому времени сидел только сонный дежурный, толком не понимавший, чего хочет приехавший из Баку следователь. Пришлось идти в местную администрацию. Там повезло больше. Руководитель, или глава, как их теперь называли, местной администрации Эльдар Касумов был уже предупрежден о его визите из Баку. Он радушно принял гостя, предложил чаю.
В Азербайджане, где традиционно уважали старших, Касумов был непростительно молод – ему шел сорок третий год. Но вдобавок к этому недостатку он имел еще один – он и выглядел непростительно молодо, словно случайно забежавший сюда, в исполком, один из бывших комсомольских вожаков района. Касумов действительно десять лет назад возглавлял райком комсомола и с тех пор навсегда сохранил какой-то отчаянный задор и цепкую хватку в работе.
Высокий красивый молодой человек сразу понравился Джафарову. Он был примерно одного возраста с Мирзой, и они быстро нашли общий язык.
– Как там у вас положение, – тревожно спрашивал Касумов, – все спокойно?
– Пока да, – вздохнул Джафаров. В последнее время в Баку перевороты случались один раз в год, попытки – два раза, имитации попыток – еще столько же. Жители республики за четыре года после развала страны имели трех президентов, двух исполняющих обязанности президентов, около десяти премьер-министров и столько же правительств.
И если на судьбе Джафарова эти изменения как-то мало сказывались – он как был следователем, так следователем и остался, то для Касумова они были первостепенными. При одном из президентов его сняли с работы, при другом даже посадили в тюрьму, при третьем его назначили руководителем районной исполнительной власти. Он хорошо знал, что в случае изменения власти в Баку его ждет неминуемая отставка. Каждый новый лидер приводил свою собственную команду. Правда, об этом догадывался не только Касумов. Каждый местный руководитель, каждый министр, каждый более или менее крупный чиновник в республике понимали, что с изменением власти, с приходом очередного лидера они могут потерять все. И поэтому первоочередным лозунгом дня был лозунг – обогащайтесь. Обогащайтесь любой ценой, сегодня, сейчас, немедленно, иначе завтра будет поздно. Общая обстановка безвластия, почти опереточных переворотов делала людей проходимцами, превращая в ненасытных стяжателей и разрушителей. На фоне такого дикого разгула чиновников Касумов был порядочным человеком, больше думавшим о судьбах жителей района, чем все его предшественники, вместе взятые. Это не означало, что Касумов был идеально честным человеком. На зарплату в десять долларов нельзя было жить ни при каких условиях. Просто он был, как любили говорить в республике, «инсафлы» – «совестливый» и не занимался вымогательством там, где действительно мог и должен был помочь.
– Вам, наверное, уже звонил Кязимов, – предположил Джафаров.
Касумов кивнул:
– Но он не сказал, по какому конкретному делу вы приехали.
– В зоне боевых действий, в горах, был убит чабан Курбан-киши. Остался свидетель – мальчишка. Мы проверяли, свидетель утверждает, что чабана убили азербайджанцы, действовавшие с армянами заодно. Видимо, объединенная банда. Вот я и хочу проверить.
Касумов нахмурился.
– Ни в Аллаха не верят, ни в Христа, – раздраженно сказал он, – война идет, а они грабят, убивают, воруют. Таких мерзавцев расстреливать нужно. Знаешь, сколько товара переправляют за границу, в Иран? И мы ничего не можем сделать. Все куплено – армия, таможня, пограничники, милиция, и ваша прокуратура тоже. Я меняю людей, прошу прислать из Баку новых. А они оказываются хуже прежних. Так чем мы можем помочь?
– По показаниям свидетеля, среди убийц был человек по имени Омар. Мы предполагаем, что это кто-то из местных. А с таким именем шииты, составляющие большинство населения соседнего Физулинского района, не бывают. Вот мы и хотим проверить. Кязимов говорил, что в их районе были три деревни, где традиционно жили сунниты.
– Интересно, – засмеялся Касумов, – действительно, у шиитов таких имен не бывает. Нужно будет найти кого-нибудь из этих деревень. Дело в том, что две деревни захвачены в ходе боев и находятся теперь на той стороне. А вот третья деревня почти рядом с Горадизом. Там наш опорный пункт.
– А где жители первых двух деревень? – спросил Джафаров.
– Тоже здесь, – Касумов задумался, – я распоряжусь, чтобы тебя отвезли в лагеря беженцев, где они компактно проживают. Договорились?
– Спасибо, – кивнул Джафаров, уже вставая.
Но Касумов не собирался его отпускать.
– Садись, вместе поедем пообедаем. – Они как-то незаметно перешли на «ты», даже не сговариваясь друг с другом. Уже только в машине Касумов вдруг спросил:
– Ты с прокурором встречался?
– С Рагимовым? Нет еще. Приехал, а там никого нет. Только дежурный, да и тот, по-моему, был из милиции.
– Увидишь еще, – пробормотал Касумов, – такой тип. Столько крови нам портит. Пользуется тем, что в Баку у него влиятельные родственники, и нагло творит произвол. А я ничего не могу сделать. Прокуроров ведь не я назначаю. Правда, дважды писал к вам в прокуратуру, просил отозвать, но, видимо, и твои начальники знают о его связях. Сидит мерзавец крепко.
– А ты начни его хвалить, – предложил Джафаров, – может, с его связями это сразу поможет. Уберут на более высокую должность. И тебе хорошо – такого врага иметь не будешь, и ему приятно, пойдет в гору.
– Не могу, – покачал головой Касумов, – уж очень неприятный тип. Придется писать в президентский аппарат, а я доносчиков с детства не любил.
Больше на эту тему они не говорили.
Было совсем поздно, когда Касумов отвез наконец Мирзу в гостевой дом бывшего райкома партии и, пожелав спокойной ночи, уехал снова в исполком.
Мирза аккуратно разделся, сложил вещи на стуле. В комнате было тихо, сюда не долетали звуки с улицы, окно выходило в сад, и он слышал только звуки воды – где-то мыли посуду.
Внезапно раздался телефонный звонок. Удивляясь – кто это может быть, Джафаров поднял трубку.