И если Алескер сохранял веру в человеческую порядочность и благородство, то молодой Хамза верил только в личную выгоду и личное благополучие. Поэтому, дождавшись, когда старик уйдет, он поднял трубку телефона, набрал известный ему номер и попросил:
– Соедините меня с товарищем Камаловым, – он перевел дыхание, сказав эту фразу. Впервые он сам звонил такому начальству. Камалов был прокурором города Ташкента, назначенным на эту должность пять месяцев назад.
В аэропорту столицы Узбекистана в этот момент проходил паспортный контроль прилетевший из Москвы Дронго.
Глава 6
Машина, в которой они ехали, неожиданно остановилась, и водитель, чертыхнувшись, вышел из автомобиля доставать другое колесо. Пахомов и Комаров, поняв, что случилось, вылезли следом.
– Техника у вас, товарищ следователь по особо важным делам, прямо скажем, не очень передовая, – издевательски сказал Комаров, показывая на старую «Волгу».
– Еще хорошо, что такую дали. Раньше вообще на попутках добирались. Или на автобусах, – пожал плечами Пахомов, – да и эту скоро обещали заменить. Ничего, подождем, пока он поменяет колесо.
– Ты куришь? – спросил Комаров, доставая сигареты.
– Бросил, – покачал головой Пахомов, – говорят, на сердце сказывается.
– А я вот не могу бросить, – Комаров достал сигарету и, щелкнув зажигалкой, закурил, – в последнее время вообще курю по одной пачке в день. Раньше курил меньше.
– Работа у нас такая нервная, – пожал плечами Павел Алексеевич, – у нас одно время даже ликвидировали следственное управление. Наши умники посчитали, что в контрразведке не должно быть следователей. А ты где был в это время?
– Меня тогда здесь не было, – сказал непонятно почему изменившимся голосом Комаров и отвернулся.
– Тогда тебе еще повезло. А то многих следователей перевели к нам в прокуратуру или, еще хуже, в милицию и посадили на расследование краж, в которых они ни бельмеса не смыслили.
– Повезло, – вдруг выбросил сигарету Комаров, – действительно повезло.
Пахомов что-то почувствовал.
– Ты давно работаешь в Москве? – спросил он.
– Полтора года, – ответил Комаров.
– Подожди, – не понял настойчивый Пахомов. – Ты ведь мне сказал, что работал в Прибалтике до девяносто первого года. А сейчас говоришь, что в Москве всего полтора года. А где ты был несколько лет, с девяносто первого по девяносто четвертый?
– Нигде, – Комаров показал на машину, – кажется, он уже поменял колеса.
И только когда они сидели в машине, он вдруг неизвестно почему добавил:
– Я ведь жил в Прибалтике. А там после августа девяносто первого все сотрудники бывшего КГБ стали вдруг врагами народа и предателями. И я остался без работы. А уехать оттуда не мог. У меня ведь жена была эстонка и сын. Только когда мы с ней развелись, меня выпустили из Эстонии. Потом здесь год служил в разных коммерческих фирмах. Хорошо, встретил одного знакомого, с которым раньше вместе работал в Мурманске. Он был заместителем начальника отдела кадров в ФСБ. Он меня и рекомендовал снова на работу. Вот я теперь и работаю следователем ФСБ. Только живу я здесь один, хорошо, в общежитии место дали. А сын мой остался в Таллине. Или, как сейчас говорят, в ТаллиННе, с двумя «н», – горько добавил он в конце.
Пахомов молчал. Он понимал состояние своего университетского товарища. Всю дальнейшую часть дороги они сидели молча. Автомобиль выехал за город и, набирая скорость, помчался в сторону аэропорта Домодедово. У поста ГАИ их уже ждал автомобиль с работниками УВД и Чижовым, позвонившим Пахомову. Серминов, по распоряжению Павла Алексеевича, продолжал с группой экспертов проверку финансовой деятельности многочисленных компаний и банка Караухина.
Относительно молодой Чижов был чрезвычайно доволен. Случилось то, чего никто не ожидал. Была найдена машина, почти в точности похожая на ту, которая сбила Чешихина. По большому счету это действительно была уникальная находка. Брошенная и сожженная машина, числившаяся к тому же в розыске, лучше всяких других доказательств была подтверждением теории Пахомова о преднамеренном наезде на очень важного свидетеля, убитого после ликвидации хозяина. «Может, и Чешихин был причастен к убийству Караухина, – вдруг подумал Пахомов. – Убрали просто одного из наводчиков. Нет, не похоже. В таких случаях его убрали бы тем же способом, а здесь убийцы всячески хотели замести следы. Но, видимо, очень торопились».
Они шли по роще, продираясь сквозь деревья. Наконец Чижов остановился.
– Здесь, – сказал он, показывая вниз, – ребята нашли. В неглубокой яме был виден остов сожженной машины. Судя по капоту, это были «Жигули» шестой модели.
– Вы осмотрели автомобиль? – строго спросил Пахомов у местного начальника милиции.
– Никак нет, – ответил подполковник. – Ждали вас, Павел Алексеевич. Простите, я не знаю, кто рядом с вами…
– Это подполковник ФСБ Комаров, – представил своего спутника Пахомов. – Так что вы мне хотите сказать?
– Прибыла бригада экспертов-криминалистов. Если разрешите, мы проведем осмотр автомобиля, – предложил растерявшийся милиционер. Он по привычке не очень любил людей из контрразведки.
– Давно нужно было это сделать, – строго выговорил Пахомов. – Для этого не обязательно нужно было ждать нас.
Видя замешательство подполковника милиции, ему на помощь сразу пришел Чижов.
– Это я виноват, Павел Алексеевич, – тут же вступил он в разговор, – просил ничего не трогать до вашего приезда. Извините.
– Мне бесплатные адвокаты не нужны, – уже по привычке пробурчал Пахомов и, обращаясь к стоявшим вокруг него людям, приказал: – Быстрее начинайте осмотр, кажется, скоро может начаться дождь.
Эксперты начали осторожно спускаться в яму. Чижов радостно полез за ними. «Настоящий мальчишка», – подумал Пахомов, знавший, что на счету этого «мальчика» есть несколько громких раскрытых дел. Хотя есть и нераскрытые тоже. И среди них самое главное дело Чижова – убийство грузинского авторитета Михо, которое так до сих пор и не раскрыто. Некоторые говорили даже, что Чижов встречался с лидером другой преступной закавказской группировки и тот согласился заплатить за молчание следователя, но Пахомов не верил в эти грязные сплетни, считая их вымыслом.
Появился запыхавшийся капитан Перцов. Он проводил следственный эксперимент по другому делу и только полчаса назад узнал, что нашли наконец автомобиль, сбивший Чешихина.
– Милиция, как всегда, опаздывает, – добродушно сказал Пахомов. Ему было приятно, что машину нашел Чижов.
– Извините, Павел Алексеевич, – Перцов полез вниз.
– Что-нибудь нашли? – крикнул Пахомов сверху.
– Пока ничего, машина сильно обгорела, – ответил Чижов. Комаров достал сигареты, присел на корточки.
– Может, мне тоже туда спуститься? – предложил он.
– Думаешь, без тебя не обойдутся? – усмехнулся Пахомов, но ничего больше не сказал. Комаров улыбнулся, но не стал спускаться вниз.
Криминалисты возились внизу минут тридцать, потом начали осторожно подниматься, последними выбрались Перцов и Чижов.
– Ничего не нашли? – понял Пахомов.
– Ничего, – развел руками Чижов. Ему было особенно обидно, он так гордился своей находкой.
– Оформите протокол и привезите в прокуратуру, – строго приказал Пахомов. – Я буду ждать.
– Подождите, – сказал вдруг Комаров, – нужно осмотреть местность вокруг ямы.
– Здесь? – не понял Чижов, показывая рукой вокруг.
– Они ведь должны были поджечь машину. Могли остаться какие-то следы, – предположил Комаров.
«Он прав», – с досадой подумал Павел Алексеевич.
– Обязательно нужно поискать вокруг, – сказал он вслух, – может, что-нибудь обнаружите.
– Хорошо, – кивнул Чижов. К своей машине Пахомов и Комаров возвращались вместе.
– Найденная машина уже результат, – сказал Комаров. – Значит, Чешихина сбили преднамеренно.