Король Людовик, услышав о несогласиях между супругами, расстроился и повелел своему доверенному лицу немедленно отправляться в Лондон и узнать, в чем дело. Бакингем поспешно убедил короля на время оставить французов в столице.
Чума наконец отступила, и коронацию назначили на второе февраля. В Гленкирке Джеймс Лесли громко ворчал, жалуясь, что придется среди зимы предпринимать столь долгое и небезопасное путешествие. Стояли холода, а снега в этом году выпало на редкость много. Им придется выехать немедленно, после Двенадцатой ночи[9].
– Я не собираюсь тащить за собой весь выводок, – объявил он собравшемуся семейству.
– А мне и здесь хорошо, – отмахнулась Фортейн.
– Поедут Генри, Чарли и Патрик, потому что первые двое – англичане, а третий – мой наследник, – решил Джеймс.
Индия затаила дыхание и бросила на мать умоляющий взгляд. Адриану Ли было дано разрешение переписываться с ней, и он держал ее в курсе всех придворных сплетен и приготовлений к коронации.
– Думаю, Индия тоже может ехать, – вмешалась Жасмин.
– Это еще зачем? – вспылил было Джеймс.
– Она первенец Роуэна, английская дворянка из старой уважаемой фамилии и, разумеется, должна увидеть, как коронуется ее король, – спокойно объяснила Жасмин. – Кроме того, это прекрасная возможность познакомиться со многими родовитыми женихами, из тех, кто нечасто бывает при дворе, а их немало съедется в столицу. Нельзя упускать такой случай. И я хотела бы, чтобы моя дочь была со мной, Джемми.
– Так и быть, – неохотно буркнул он. – Но я не желаю видеть, как вокруг нее увивается этот щеголь виконт. Понятно, Индия? Я проявил терпение, позволил ему писать раз в месяц, но ни о какой свадьбе не может быть и речи! На этот раз я хочу видеть в нашем доме иных поклонников. Теперь, когда твой кузен Рене уехал, некому будет тебя покрывать! Думаешь, я не знал, что ты бегала на свидание не к нему, а к молодому Ли?
Индия проглотила вертевшуюся на языке колкость и с покаянным видом опустила голову. Она будет делать все, что пожелает, черт побери, но прежде нужно добраться до Англии, а уж потом выказывать норов.
– Да, папа, – послушно пропищала она, – спасибо, что позволил мне ехать.
– И на этот раз ты выберешь мужа, Индия, – строго наказывал Лесли, – либо здесь, либо в Англии. В июне тебе исполнится восемнадцать, и медлить больше нельзя.
– Маме было восемнадцать, когда родилась я, – заметила Индия.
– И она успела дважды выйти замуж, а кроме того, чтобы выносить ребенка, нужно время.
– Я хочу выйти замуж по любви, – осмелилась возразить Индия.
– Никто не собирается вести тебя к алтарю насильно, девочка, но пора думать о будущем, – заметил отец.
– Конечно, папа, – кивнула Индия.
– Ну и притворщица же, – поддела Фортейн, когда сестры поднялись к себе. – Уж мне-то известно, что ты метишь выйти за Адриана Ли! И он бы рад жениться, хотя не думаю, что любит тебя. Скорее твое приданое.
– Неправда! – рассердилась Индия. – Адриан любит меня! Сколько раз он писал о своих чувствах!
– Не понимаю тебя, Индия, – покачала головой Фортейн. – Ты всегда была такой осмотрительной, особенно во всем, что касалось охотников за приданым, и все же стала покорным комком глины в руках виконта. Что это с тобой?
– Ты ничего не соображаешь… – начала Индия.
– Нет, но пытаюсь, – согласилась сестра. – Ты мне не чужая, и я тебя люблю. Между нами всего два года разницы, и хотя мы совсем не похожи, мне не безразлично, что будет с тобой. Адриан Ли ведет себя совершенно неподобающим образом и в письмах обращается к тебе как к своей невесте.
– Неужели ты читала… – ахнула разъяренная Индия.
– Разумеется, – деловито подтвердила Фортейн. – Ты не слишком тщательно их прячешь, Индия. Если бы мама не доверяла тебе, она, вероятно, тоже все бы знала и уж тогда ни за что не взяла бы тебя с собой в Англию. Этот Адриан – настоящий наглец, сестрица.
– Он целовал меня, – призналась Индия. – В первый раз Рене нас застал и долго журил меня, так что в дальнейшем пришлось быть поосторожнее. О, Фортейн, я не представляю себе жизни без него! Папе придется переменить свое мнение об Адриане! Я не выйду ни за кого, кроме него!
– Но почему? – недоумевала Фортейн. Этот Ли ничуть не красивее ее братьев и не слишком умен к тому же. Отпускает Индии дурацкие комплименты, сравнивая ее губы с двумя горлинками, а его правописание не выдерживает никакой критики! Было бы из-за чего голову терять! Да что в нем такого?!
– Не могу объяснить, – беспомощно пролепетала Индия. – Он восхитителен, и я его обожаю. Когда-нибудь ты все поймешь.
– Берегись, сестрица, – тяжело вздохнула Фортейн. – Если ты не дашь отставку своему поклоннику и не выберешь мужа сама, это за тебя сделает папа. Ты ведь знаешь, все в воле родителей. Наши до сих пор были очень снисходительны.
– Или Адриан – или никто, – упрямо твердила Индия.
– Не будет мира в этом доме, пока ты не выйдешь замуж, Индия, – покачала головой Фортейн.
– За Адриана, – последовал немедленный ответ, и Фортейн рассмеялась.
– Надеюсь, что у меня не будет такой дочки, как ты, – охнула она.
Семейство покинуло Шотландию седьмого января и прибыло в лондонский дом Гринвуд, тридцатого числа того же месяца. Времени на то, чтобы распаковать и привести в порядок одежду, почти не оставалось. Их уже ожидал виконт Туайфорд с последними новостями. Джеймс не слишком обрадовался гостю, но вежливо слушал его болтовню. Королевы, по-видимому, на коронации не ожидается. Она снова послушалась советов своих духовных наставников и предпочла проигнорировать мольбы своей матери и брата, короля Франции, желавшего, чтобы Генриетту короновали одновременно с мужем. Однако епископ де Менд посчитал, что архиепископ Кентерберийский, будучи протестантом, недостоин возлагать корону Англии на голову католички и его место должен занять римско-католический священник. И поскольку для англичан подобное кощунство было совершенно неприемлемым, королева не будет коронована вообще и не приедет в аббатство, где произойдет церемония.
Разумеется, поведение королевы было возмутительным. Герцог Бакингем открыто поговаривал об оскорблении англиканской церкви и его величества. Весь двор только об этом и сплетничает.
Во время рассказа Адриан Ли то и дело бросал томные взгляды в сторону Индии и девушка украдкой посматривала на него из-за полуопущенных ресниц.
К величайшей досаде Адриана, его матушка тоже решила посмотреть на коронацию. Узнав от сына, что приезжает Индия, она немедленно засыпала его советами, и, хотя детская любовь Адриана к родительнице со временем поостыла, он все же был вынужден признать, что у нее на редкость изобретательный ум.
– Ее отчим и слушать обо мне не желает, – жаловался он матери. – Я пытался поговорить с ним сегодня, когда приехал в Гринвуд, поздравить их с прибытием, но он поднял свою огромную лапищу и пробурчал, что я не могу сообщить ему ничего интересного. Но как, черт возьми, мне просить руки девушки, если он не дает мне говорить?! Индия утверждает, что он не одобряет наших отношений из-за убийства лорда Джефферса и вашей позорной репутации. Какого дьявола вы путаетесь со всякой швалью, мадам? Если уж вам так нужны любовники, неужели нельзя выбрать кого-то поблагороднее и, уж разумеется, не афишировать свои связи?!
– Голубая кровь – ледяная кровь. Все твои аристократы – холодные, как лягушки, – сухо ответствовала Мариелена Ли. – Кроме того, мои любовные связи, сынок, тебя не касаются.
Протянув очень длинные тонкие пальцы к блюду, она выбрала конфетку, сунула в рот и подобрала острым язычком каплю меда, скатившуюся к уголку чувственного рта.
– Не касались бы, если бы ваше поведение не ставило под угрозу мой брак с одной из самых богатых девушек во всей Англии, – прошипел сын.